Венедикт Ли. Цветок на заре. Часть I. Кассандра

   

  18. ГАВАНЬ ВЕТРОВ
  
  Просите сказку у дедушки Грина? Или… захватывающую, но правдивую историю? Тогда слушайте…
  Было это давно, когда молодого, крепкого, с авантюрными замашками мужчину никто не назвал бы дедушкой. Да и трудно было представить, что у хитрована, весельчака, менявшего женщин, как перчатки, когда-то появится крепкая семья. Будут дети, а потом внуки, такие чудесные, как вы.
  День 2 октября 1327 года выдался ветреный, соответственно названию этих мест. Посетителей было мало. Это в хорошую погоду туристы не прочь размять ноги, и подняться по серпантину к нам на высоту. Дорога приятная, зелени много, ступай себе не торопясь, дыши, наслаждайся. И откроются тебе красоты невиданные. На востоке и юге – панорама столицы нашей, благородной Ганы. На севере – дальние дали в дымке туманной. А на западе – прямо перед тобой, за каменным парапетом – Великий океан. Нет ему ни конца, ни края. Вечерами закаты здесь красочные.
  А оглянешься, вот он дом, добротный, двухэтажный, с вывеской завлекательной. Нарисовано так, что любой издали поймет. И написано: «Мы здесь». Накормим, напоим усталого путника. Если надо – ночлег дадим.
  Друзья сомневались, что покупка и реставрация старинного дома принесет хоть какую прибыль. И предсказывали мне разорение. Мол, пустишь по ветру добытые тяжким трудом гроши. Откуда у молодого разгильдяя завелся начальный капитал – это отдельная история, не для сегодняшнего дня. Жизнь показала, что я был прав. Харчевня, плюс гостиный дом на несколько номеров. Плюс живописная местность. Плюс моя бывшая профессия корабельного кока. И дело пошло… Несколько лет спустя даже Ее высочество, Хозяйка Острова останавливалась у нас!
  Но, день, о котором я рассказываю, выдался не очень, и я предупредил помощников на кухне, что много не готовим. Вряд ли кого смелого дождемся. Постояльцев накормим, и всё. Однако, когда солнце склонилось к закату, я приметил вдали двух человек, которые направлялись к нам. Сообразил, что они наверняка у нас заночуют – какой смысл в позднее время возвращаться обратно в город?
  На последнем повороте разглядел эту парочку получше. Две женщины в дорожной одежде, грустные, усталые. Было видно, что подъем, хотя и нетрудный, их утомил. Значит, до того им уже пришлось проделать долгий путь.
  Обе среднего роста, одной лет двадцать пять, второй я бы дал все сорок. Старшая шагала налегке. А младшая несла на спине рюкзак. Я заметил у нее на шее ожерелье-ошейник из полудрагоценных камней. Дешевые украшения были в моде у простонародья.
  Я стоял на пороге, готовый добродушно улыбнуться и пригласить их зайти. Но они, видно, решили сначала полюбоваться закатом. Младшая, похоже, в этой паре была заводилой. Первой подошла к ограде. Зрение и слух у меня в те времена были отличные, и я разобрал слова, которые донес до меня ветер:
  – Вечная красота… ради нее осталось жить…
  Старшая отозвалась:
  – Я бы хотела… вдвоем… А посмотри… символика… как раз за домом – древо жизни…
  Младшая со вздохом поправила лямки рюкзака.
  – Тот чахлый кустик?.. Порода не для этих мест. Засохнет…
  – Тебе виднее… – отвечала старшая, подойдя к ней, – но, кажется, ты не всё поняла.
  Младшая возразила:
  – Чего не поняла? Круговерть без конца и края… – она умолкла на полуслове.
  Попыталась снять рюкзак, но мешала застрявшая в складках одежды лямка. Не выдержала:
  – Чёртова сумка!..
  Старшая помогла спутнице избавиться от ноши. Меня поразили ее осторожные, ласковые прикосновения к подруге. «Вот это любовь…» – успел подумать я.
  А старшая наклонилась, чтобы поставить рюкзак наземь. И, неожиданно, обеими руками крепко обхватила подругу за ноги! Приподняла ее… и могучим усилием перебросила через парапет! Бедняжка ахнуть не успела, как улетела вниз, с тридцатиметровой высоты. Коварная убийца, перегнувшись, смотрела вслед, чтобы убедиться в удаче злодейского замысла.
  С такой высоты безвредно упасть, даже в спокойную погоду – проблема! А волнение на море и вовсе не давало шансов на спасение. После секундного оцепенения ко мне вернулся дар речи. Я заорал:
  – Марден! Ко мне!! Тревога!!
  И, не дожидаясь Мардена, ринулся вперед, чтобы задержать преступницу. Глупое решение. Если убийца вооружена, то мне точно кранты. Но она не помышляла о сопротивлении или бегстве. Обернувшись, смотрела на меня с презрительной ухмылкой. Одутловатое лицо ее светилось торжеством.
  – Стой, ни с места! Ты арестована! – вскричал я.
  Тут подоспел Марден – юный полицейский, столовавшийся у меня, и снимавший комнату на ночь, когда ему выпадало дежурить в Гавани ветров.
  – Она сбросила подругу в море! – объяснил я ситуацию.
  – Нет тела – нет дела! – нагло заявила убийца, и безропотно позволила Мардену надеть на нее наручники. Я посмотрел вниз на беспокойное море. Бестолку. Всё кончено.
  Думаете, справедливость всегда торжествует? За преступлением следует наказание? Иногда – да, иногда – нет. В нашем случае вышел пшик. Злодейка категорически отказалась назваться, и проходила по делу, как «неизвестная дама». Естественно, она всё отрицала. Была одна, просто гуляла, и отстаньте от меня, сволочи.
  Через три дня ее пришлось отпустить, за отсутствием доказательств. Мои слова против ее слов – никакой суд не примет. Рюкзак тоже пришлось отдать, ведь мерзавка заявила, что он принадлежит ей! Кроме предметов личного обихода, там находились: термос, сухпайки, сто два реала медью и серебром, пачка акварельных рисунков, и тетрадка для записей.
  – Каким шифром вы пишете? – полюбопытствовал Марден. – Вдруг это антинародный заговор?
  – Излагаю свои приключения на передок, таясь от любопытных, вроде тебя. Можешь забрать, разгадывай на досуге.
  Марден густо покраснел, и вернул тетрадь незнакомке.
  – Вы свободны, ступайте. Надеюсь, Господь вас накажет.
  – Я тоже на это надеюсь, – ответила она, и была такова.
  Осталось добавить, что месяц спустя я нашел внизу на берегу, выброшенное волнами, то самое ожерелье. Дело уже было закрыто, и я оставил украшение себе. Минутку… открою сейф… Вот, смотрите…
  Добавлю, что когда Марден стал детективом, то пытался продолжить расследование. Безуспешно. Никаких зацепок. Никто и никогда не обращался в полицию с заявлением о розыске женщины с похожими приметами, пропавшей в тот день.
  Вот уже сорок лет минуло с тех пор. Осталось красивая безделушка. Остались стариковские воспоминания. Такие ненадежные свидетельства…
  Того, что молодая женщина, чей облик еще хранит моя память, когда-то жила на белом свете.