| |
Венедикт Ли. Цветок на заре. Часть I. Кассандра
11. БУРЯ ГРЯДЁТ
Есть один день в году, овеянный в Гнезде Ваги особой печалью – 14 сентября. День смерти Левки – старшей дочери Первого адмирала. Поминальная церемония окончательно испортила мне настроение.
Возможно ли, что над семейством Картиг висит злой рок? Или дело не в превратностях судьбы, а в чем-то похуже? Тогда Гнездо – не самое лучшее место для меня. А Вага – не лучший партнер и покровитель. Но, куда же еще податься?
Чужая в этой эпохе, без глубоких знаний истории, техники, науки. Наняться в сыскное бюро? Наверное, таковые уже существуют. Но я плохо знаю реалии этого времени, да и о себе ничего правдоподобного рассказать работодателю не смогу.
От мрачных мыслей меня охватывает депрессия, и пропадает желание вести дневник. Ладно. Как-нибудь всё утрясется. Да и веселые моменты тоже случаются.
Сегодня в обед, в большой трапезной столкнулась нос к носу с Арни Сагелем. Второй адмирал Острова сделал вид, будто меня не заметил. При этом ему пришлось выписывать изумительные кренделя, чтобы обойти меня на вираже. Как только его длинные ноги узлом не заплелись! А я внимательно посмотрела на него, улыбнулась, и сказала громко, чтобы все слышали:
– Здравствуй, дорогой!
Ваге, разумеется, тут же донесли об этом случае, и он очень смеялся.
– Милая госпожа Стронг! Не шутите так больше! Наш замечательный Арни боится женщин. Если от испуга у него лопнет сердце, то я лишусь опытного моряка.
Я пообещала быть осторожнее, и держаться от Арни подальше. Ближе к вечеру Тонка спохватилась, что у нее нет синих ниток для швейной машинке. Да, чудо техники, купленное в Норденке, оказалось полностью в распоряжении Тонки! Как мастерицы, быстрее всех его освоившей. И мы вместе отправились в город. Прошлись по лавкам, закупились аж тремя оттенками синего. А еще взяли оранжевых и красных.
– Так ты всех граций обшиваешь? Ловко пристроилась, – похвалила я.
– Лишняя деньга не помешает, – ухмыльнулась Тонка. – За срочность, за точность…
– За творческий подход, – добавила я. – Ты – огромный талант, Тонка. Тебе не стоит навсегда закапываться в нашем гадюшнике.
– А вам?
– Я думаю над этим.
– Я тоже.
Дальше мы шли в молчании. Солнце, клонящееся к горизонту, слепило глаза. На улице лежали тени от зданий. Бабочка-однодневка пролетела, планируя, совсем близко от меня. Тонка грустно улыбнулась.
– Из тени в свет перелетает… И не знает, что жизнь ее уже окончена.
Мы шли, как раз, мимо башни городского гелиографа. На ее стене перекидное табло с жестяными цифрами, показывало, что до окончания работы остается один час.
Я остановилась.
– Вот и случай. Отправлю гелио. Вдруг кто-то отзовется… Можешь подождать меня, Тонка. Или отправляйся сразу в Гнездо.
– Нельзя… – посерьезнела Тонка. – Меня спросят, почему вернулась одна, и где это вы шляетесь. Мне придется вас выдать.
– Хорошо. Держимся вместе, – согласилась я.
Мы вошли в маленькую комнату в подножии башни, и я продиктовала текст пожилому служащему. Тонка всё это время стояла с видом послушной младшей сестры.
14.09.1325. ГАНА, ТГ. ПРОРОКУ В РВАНЫХ ШТАНАХ. ПОЛОВИНКА. НЕОБЫЧНОЕ. ВАЖНО.
– Шифр? – спросила Тонка, когда мы вышли на улицу.
– Он самый, – подтвердила я. – В Гнезде узнают – голову мне отрежут.
– Не узнают, – решительно заявила Тонка, тряхнув рыжей головой. – Не сомневайтесь во мне.
Я и не сомневалась. В молчании мы вернулись в Гнездо, каждая думала о своем…
Мое сообщение должно появиться в «Торговой газете Ганы» в разделе частных объявлений. Оставалось ждать и надеяться. И регулярно читать объявления в «Вестнике Вагнока». Именно там, очевидно, появится ответ.
Дни шли за днями. Я ждала. Читала. Надеялась. Ожидание сменилось равнодушием. Надежда растаяла. Привычка читать газеты – осталась.
15 мая 1326 года. Совершив вечерний обход, убедившись, что грации накормлены, напоены и находятся в добром здравии, я всем, кроме одной, пожелала спокойного отдыха. Пятнадцатилетняя Сави, гордая тем, что на эту ночь повелитель выбрал ее, довольно усмехнулась.
– Я – хороша, старшая?
– Исключительно, – подтвердила я. – Хороша, спокойна, вежлива. Прекрасной ночи, дорогая. А я пойду, покемарю.
На самом деле, я решила напиться в хлам, но самоконтроль не пропьёшь. И этой ночью я – всего-лишь умеренно пьяная 29-летняя женщина. Что ж… после долгого перерыва, вновь возвращаюсь к своему дневнику.
Годовщина!
Гребаная годовщина моего изгнания из настоящего в прошлое!
Хочется выть и бегать по стенам.
Вместо этого сижу на попе ровно, и вывожу на бумаге скорописную вязь.
Сперва: последние новости. Попытка Ваги покончить с осиным Гнездом по имени Тир закончилась потерей флагмана флота. Кажется, он назывался «Дракон». Анти-торпедные сети не помогли. Только мне на это плевать. У меня другое, более страшное горе.
Сегодня, спустя год после Катастрофы (так теперь называю случившееся со мной несчастье) я окончательно, с холодом в сердце поняла, что никогда не вернусь обратно. Простое рассуждение, внимайте.
Представьте себя на месте Экселенсы. Неисправный телепорт забросил подругу в прошлое. Она хочет вернуть ее обратно. Сколько инженерам для этого нужно времени? Рассчитать расход энергии, дальность переброски и прочую лабуду. Они говорят: «Чёрт знает, куда ее занесло! От пятидесяти до ста лет назад. Точнее определить нельзя.»
«Постойте», – возражает Экселенса, – «Подружка не дура. Наверняка ведет дневник. Оставит его в надежном месте – сейфе Банка Магистрата. До востребования. Давайте спросим в БМ. Он ведь существует уже 400 лет.»
Поняли, да? Дневник, который я веду, уже лежит в сейфе БМ, и Экселенса наверняка его уже читает. Весь, целиком, включая те его страницы, которые здесь и сейчас еще пусты. И она говорит инженерам: «Умничка Ксена пишет, что появилась в Вагноке, в Гнезде Ваги 15 мая 1325 года.» Инженеры вводят эти место и время в свою аппаратуру, и возвращают меня в цивилизованную эпоху. То есть, я должна вернуться обратно сразу, в тот же день, как попала сюда!
При этом, в моем времени может пройти и день, и неделя, в общем столько, сколько надо, чтобы мой дневник попал в руки Экселенсы. Допустим, она настолько тупая, что сообразит обратиться в БМ через месяц после моего исчезновения. Тогда для меня всё будет выглядеть, как очень краткое (не более суток!) пребывание в Гнезде, и прыжок в свое время, но уже на месяц вперед.
Вместо этого я год торчу в Гнезде Ваги. Что это значит? Подумайте и поймете.
Никто в моем времени не собирается искать меня.
Потому, что никто понятия не имеет, куда я подевалась.
Потому, что некому сказать: «Други мои! Ксена потерялась во времени!»
Потому, что мои самые худшие опасения верны.
Мое самопожертвование было напрасным.
Покушение на Координатора Эйкумены – удалось.
Экселенса погибла.
Прорыдавшись, просморкавшись, успокоившись, и сполоснув морду, я вышла в коридор. Флуоры на стенах больше освещали пол, чтоб видеть куда идешь. А под высокими сводами царил мрак. Год назад такая обстановка пробрала бы меня до жути, а нынче – даже уютно. Привыкла.
Дойдя до дежурного поста у главной лестницы, я сказала часовому:
– На крыльце постою, проветрюсь.
– Понял, старшая. Осторожнее на первом пролете, там флуор сдох.
Я не спеша спустилась по лестнице, слегка придерживаясь за перила. Бережёного Мария-дева хранит. Часовой на выходе поприветствовал меня.
– Сегодня дивная ночь, старшая. Сам бы любовался, да служба не позволяет.
Я вышла на крыльцо, уже совершенно умиротворенная. Ночи двойного полнолуния – мои любимые. Не родился художник, способный запечатлеть красоту золотисто-серебряных небес. А фотоаппарат еще не изобрели.
К моему неудовольствию, насладится одиночеством под сенью двух лун у меня не вышло. Ибо я была не одна. На крыльце, спиной ко мне стоял человек. Сильно выше среднего роста, статный, длинноволосый. Он не обернулся, наверное узнал меня по звуку шагов. Охо-хо… Арни Сагель тоже любит лунные ночи? Я бодренько заявила:
– Здравствуй, дорогой!
– Приветствую, госпожа Стронг. Не спится? Мне тоже.
– Потеряв «Дракона» и я бы не спала.
– Я его не терял. У меня свой флагман есть. В Астарте.
Став Вторым адмиралом, Арни провел реформу флота, разделив его на две части. 2/5 флота перебазировал на север, под предлогом, что Большую бухту, в случае войны, враг легко может заблокировать. Постепенно Астарта становилась второй столицей Острова. Опять же, как резерв.
– Знаю о ваших делишках. Мне они не интересны, – попыталась я сменить тему.
– Врете. Вы женщина расчетливая и циничная. Вам всё интересно – с эгоистичной точки зрения.
Я подошла к нему, взяла за руку.
– Да, адмирал. Это – правда, что каждое мое слово – ложь.
Он усмехнулся.
– Плюс – у вас есть чувство юмора.
– Прогуляемся немного, – я увлекла его за собой, – Или вы не только женщин, но и темноты боитесь?
Он не ответил, и шел за мной, как завороженный, а я продолжила:
– Жил-был парнишка на сказочной Терре. Он стал военным, повел войско в поход, завоевал огромные территории, и создал империю, о которой помнят спустя тысячи лет. Знаете, как это ему удалось?
Мы остановились под сенью деревьев, там, куда почти не проникал свет двух лун. Зато облака в зените бросали на землю их отраженный свет. И только тогда к Арни вернулся дар речи.
– Понятия не имею… – признался он, в то время, как я расстегивала ему ширинку.
– Парень очень боялся своей сердитой мамы, и просто старался подальше от нее убежать.
Кимоно упало с моих плеч, и я предстала перед нашим героем-флотоводцем совершенно голая.
– Но я – не твоя мама, и я – не сердитая. Если встану на эту скамейку, то нам будет удобно и целоваться, и делать кое-что еще.
Я сбросила с ног сандалии, и встала на скамью, опершись на руку Арни. И помедлила, дожидаясь, когда его жажда обладать мною достигнет пика. Пусть пока любуется мною.
Уже несколько месяцев я тренировалась в здешнем спортзале. За это время в моей фигуре произошли изменения к лучшему. Красиво очерченные мышцы заменили былой лишний жирок. При том, у меня и взяться осталось за что, хоть за груди, хоть за попу. А когда мои сильные ноги обхватывают вас… да-да, помечтайте, это – не вредно.
Зато Арни, через минуту, получил то, что хотел. И не один раз. Этот большой глупый парень оказался вполне хорош, потому что в делах любви природа сама подсказывает путь.
– Намного лучше, чем одному дрочить под луной, – резюмировала я, когда мы отдышались и успокоились. – Прости, я хотела сказать: «чем одному мечтать».
Он привлек меня к себе. Прошептал:
– Ты – идеальная шлюха…
– Так ты не против, как-нибудь еще… помечтать? – спросила я, и добавила: – Мы ничего друг другу не должны, ничем не обязаны. Просто хорошо проводим время, когда есть возможность.
– А если Вага узнает? Мне ничего не будет – слишком ценен. А тебе голову открутят, – усомнился Арни.
Он все так же держал меня, нагую, в объятиях. Мне это было невыразимо приятно.
– Думаешь, это меня волнует? И, потом, после сегодняшней ночи с юной Сави, Первый адмирал встанет с постели не раньше полудня. Потом дела, заботы о благе Острова. И новая ночь с новой грацией. Другие его девицы – не менее горячие, и охочие до подарков. У Ваги не останется ни сил, ни времени застукать гуляющую на сторону старшину.
Арни покачал головой.
– Ты – в самом деле, расчетливая и циничная.
И страстно, хотя еще не слишком умело, меня поцеловал.
Потом я оделась, потратив больше времени, чем рассчитывала, так как не могла найти одну из сандалий. Арни первый углядел пропажу, вот что значит – зоркий глаз моряка. А потом он неожиданно спросил:
– У тебя был… постоянный спутник? – И уловив мою заминку, поспешно добавил: – Не отвечай, если не хочешь…
Мне важно было сохранить доверие Арни, поэтому я ответила честно:
– Я думала, что был. А он думал, что нет. Но я уже давно перестала грустить по этому поводу.
Мы вернулись в Гнездо, оживленно беседуя, будто только за этим ходили дышать ночной прохладой. Кто нас увидит, придраться не сможет. А догадки пусть оставит при себе. В эти времена люди больше ценили не сами приличия, а видимость их соблюдения.
При нашем приближении парадная дверь с легким скрипом отъехала в сторону. Мы вошли, Арни как раз говорил:
– Спроси коммодора Джено. Я завтра буду на общем обеде, перед тем, как уехать в Астарту по делам. Покажу тебе его, а дальше ты сама. Джено хороший рассказчик, тебе понравится. История сногсшибательная: единственный спасшийся на «Драконе». У него теперь на Тойво Тона огромный зуб вырос.
– Боже, какие страсти! – воскликнула я, восхищенно закатывая глаза. – Обязательно послушаю этого смелого человека.
Мы пожелали часовому спокойного дежурства и разошлись, каждый по своим покоям. Чуть не написала «номерам», но Гнездо Ваги всё же не отель, а военный штаб вкупе с борделем. Когда Арни придет к власти, он покончит с этим безобразием. И устроит всё, как надо. Штаб отдельно, бордель отдельно.
Арни сдержал слово. На следующий день, когда я вошла в большую трапезную, он как бы невзначай оказался со мной рядом. Подвел к худощавому, чуть выше среднего роста моряку.
– Коммодор Джено! Позвольте представить вам госпожу Стронг!
Моряк кинул на быстрый взгляд, скупо улыбнулся. На его продолговатом, со впалыми щеками лице я заметила родинку над правой бровью, чуть прикрытую прядью волос. Сердце у меня заныло. Мне знакома эта особая примета! Блуждая, как в тумане, в чужом мне времени, я иногда видела кое-что очень отчетливо. Так было с Тонкой. Так оказалось с Джено. Но это было не всё.
В Джено я узнала человека, однажды задавшего мне нескромный вопрос: «Убивали ли вы?» Эти же слова я потом услышала от Тойво Тона. Такое совпадение навело меня на неприятные мысли. Неужели во властную структуру Острова, почти на самый верх, пробрался агент Великого чистильщика?
Когда все расселись за длинным обеденным столом, Джено выбрал место рядом со мной. И на протяжении всей трапезы развлекал рассказами о своих приключениях. Я изумленно закатывала глаза, ахала, и в разных вариациях повторяла: «Боже! Совершенно невероятно! Только героям доступно такое!» С помощью этой нехитрой стратегии я узнала, как погиб флагманский корабль.
Ваге очень повезло, что накануне похода на Тир он съел за обедом что-то не то. В результате ему пришлось выбирать между плохим и очень плохим. Скверно, когда пиратский адмирал отказывается лично возглавить рейд, и остается на берегу. Еще хуже, когда он пластом лежит на корабельной койке, вставая лишь чтобы сходить на горшок.
Так, неожиданно для себя, Джено Маут получил звание коммодора, и право заменить Первого адмирала во главе Тирской кампании.
– Мы уже входили в гавань Тира. В подзорную трубу я видел, как при появлении нашей флотилии, нелепые суденышки этих мерзавцев бросились врассыпную! Победа была близка! И вдруг палуба подпрыгнула подо мною! Это был ужасный момент!
Далее Джено живописал, как мощный взрыв подбросил его высоко в воздух, а когда он упал в воду, и вынырнул, кашляя и отфыркиваясь… То от прекрасного фрегата и его экипажа не осталось и следа. Чудом уцелел лишь Джено.
Я горячо выразила сочувствие, и даже смахнула с ресниц пару слезинок. Благоразумно не стала спрашивать, почему оставшиеся корабли флотилии сразу обратились в бегство. Вместо того, чтобы продолжить героическое наступление на гадюшник, именуемый Тиром. Капитаны не знали, что у Тойво Тона достаточно воинов-камикадзе, но торпед оставалось только две. И сами жители Тира их производить не могли.
Простой расклад. Гана защищается от грабителей и рэкетиров с Острова. С этой целью она финансирует и вооружает ватагу наемников. Заказывает в Норденке и передает наемникам противокорабельное оружие. Торпеды, не к ночи будь упомянуты. В количестве… шести штук. Слишком дорого их производить, по нынешним временам. Четыре из них растрачены на бесцельные атаки в порту Вагнока.
Всё это, помаленьку, выболтал мне Тойво, за время нашего с ним недолгого знакомства. Понятно, что скоро ему захотелось меня, такую осведомленную, навсегда обезвредить…
…Джено доел последние кусочки рагу, промокнул губы ломтиком хлеба, и тоже его съел. Бережливый сукин сын.
– Вам бы книгу написать, о ваших подвигах, коммодор Маут! – предложила я. – Очень познавательно беседовать с вами.
– Выйду на покой – напишу, – ответствовал Джено. – До этого еще далеко. Приятно было познакомиться, госпожа Стронг.
Глядя ему вслед, я подумала, какое ценное качество – быть прирожденным лгуном. Сам веришь своим россказням, и никто не усомнится в твоей неподдельной искренности. Никому в голову не придет, что чудесное спасение Джено объясняется так же чудесно просто. В момент взрыва его не было на корабле.
За время моего пребывания в Гнезде, из рассказов Пини, из случайных разговоров, из подслушанных реплик соратников и прислужников Ваги, в моей голове сложилась жутковатая схема.
Когда-то, задолго до рождения дочерей, у Ваги был сын Александр. Умер, не дожив до года. Девять лет назад старшая дочь Ваги – Левкиппа скончалась от неизвестной скоротечной болезни. Через три года после смерти Левки умирает и ее мать Арда – законная жена Ваги. На этом череда несчастий не прекратилась.
Тогда же Вага где-то подцепил, казалось бы, давно исчезнувшую болезнь – лихорадку крэг. Об этом месяце ужаса в Гнезде предпочитали не вспоминать. Третий этаж был наглухо изолирован. Первый адмирал, и те, с кем он контактировал, оказались, по сути, в заключении. Еду и питье передавали им, спуская на веревках с крыши, через дымоходные трубы. Крэг не лечится, но при должном уходе, больной выздоравливает в течении двух недель. Бренда, любящая сестра Ваги, добровольно вызвалась быть сиделкой и медсестрой.
Помочь Бренде вызвались несколько пожилых слуг, перенесших крэг в детстве, и обладавшие пожизненным иммунитетом. Самоотверженные усилия этой малочисленной команды дали свои плоды. Заболевшие выздоровели, никто не умер. Это – хорошая новость.
А плохая новость в том, что крэг лишает человека способности к деторождению. Механизм действия вируса и в мое время не до конца ясен. Бесспорно то, что крэг с одинаковой неизбежностью стерилизует и мужчин и женщин. Вот почему эта, казалось бы, не слишком тяжелая болезнь, вызывает такой ужас. Легенды гласят, что в старину дома заболевших сжигали вместе с жильцами.
С той поры Первый адмирал пустился во все тяжкие. Завел личный гарем из молодых, темпераментных женщин. Дескать, иногда сперма переболевшего крэгом восстанавливает свою живительную силу. Чаще пытайся, и получится. Ага. Кушиш тебе с маслом, а не наследник престола. Так шептались злые языки. А я сделала себе зарубку в памяти. Бренда никогда не болела крэгом, и должна была непременно заразиться от Ваги или кого-то другого из больных. Но… ничего не случилось. Бренде повезло?
В итоге, мы имеем череду странных смертей, и владыку Острова, у которого нет законного наследника. Им мог бы стать только сын, брат, или племянник повелителя. Такова древняя традиция передачи власти. А теперь, угадайте с трех раз, для кого некие тайные силы расчищают дорогу?
И не вздумайте ни с кем делиться догадкой, не то и вас закопают.
3 февраля 1327 года. Опять долгий перерыв, и всё же вновь возвращаюсь к дневнику. Для этого пришлось забрать сокровенную тетрадку из тайника на третьем этаже.
После вспышки крэга в Гнезде в 1320 году, о которой я уже рассказывала, верхний этаж так и остался необитаемым. Часть комнат превратилась в складские помещения, прочие – пустовали. Уборка в них проводилась редко, разве что пыль протереть.
Желающих этим заниматься было мало, так что мое участие в хлопотах приняли благосклонно. В одной из комнат я и устроила тайник за съёмной стенной панелью. Кто знает, может, в моем времени тетрадь так и лежит там, истлевшая за семьдесят лет?
А пока она в моих руках, почти новая, даже переплет не потерся, только немного смяты уголки картонной обложки. Я сижу за обшарпанным столом на шатком стуле, и продолжаю мою печальную повесть.
Дверь полуоткрыта, чтобы я слышала шаги в коридоре. Швабра прислонена к стенке. На входе – ведро с водой, как дополнительная страховка. Коль решите застать меня за литературным трудом, то сперва споткнетесь о ведро, потом наступите на швабру. Потирая шишку на лбу, услышите мои искренние извинения.
Итак, продолжаю рассказ изгнанницы в прошлое. Драгоценнейший Первый адмирал – надёжа наша и опора, хвала Марии Заступнице – здоров. Насколько это возможно для шестидесяти четырехлетнего мужика при нынешней медицине. Его любимой грации – Сави уже шестнадцать, и она понемногу начинает нервничать. Еще год-другой, и Вага сменяет ее на более молодую.
Бренда по-прежнему строга ко всем, кроме брата, но иногда ворчит и на него. Главарь Острова постепенно стареет. На публике, по-прежнему, горд и величествен. Но вместо принятия решений предпочитает выжидать, пока та или иная проблема рассосется сама собой.
В общем, тишь, гладь, благодать. И, самое главное – уже давно ничего не слышно о Тойво Тоне. Вчера, за ужином Вага поделился мечтами о его судьбе:
– Надеюсь, подох, скотина. Лучшего известия не пожелаю.
Я охотно согласилась:
– Тамошний климат сгубит кого угодно. Лично я – чуть ласты не склеила. Поселенцы, кроме совсем молодых, выглядят доходягами. Да, хотя бы супруга главнюка, кляча клячей.
– Кто она, вообще? – равнодушно спросил Вага.
– Дылда деревенская, и тупая, как пробка.
– Отбросы общества… – кивнул Вага. – Вырожденцы.
И мы перешли к более приятной теме: обсуждению достоинств женщин Первого адмирала. Их красоты, воспитанности и хороших манер. Система отбора, придуманная мною, напрочь отсеивает агрессивных хулиганок, вроде достопамятной Энид.
Только не падайте в обморок. С непрошедшими тест ничего плохого не случается. Их продают в Гану, вполне культурный, цивилизованный город. Это – лучшее, что можно для них сделать. Сегодня, поздно вечером, назначен смотр нового пополнения в постельную армию Первого адмирала.
Поэтому, оставив его отдыхать, я занялась заключительными приготовлениями. Мне доложили, что кандидатки здоровы, ведут себя смирно. Кроме одной, выказывавшей строптивость.
– К чёртовой матери, в Гану ее! – распорядилась я. – Мало нам было неприятностей с той сучкой, Энид, если помните.
– Как же, госпожа, помним. Ужас, кошмар, страх господень…
– Так выполняйте. Что б духу ее здесь не было.
– Да… но… это… как бы…
– Что?! – рявкнула я. – Новых бед хотите? Чтобы вас, как тех дураков, что Энид захватили, в колодец выкинули?
– Нет, ну… упаси боже… спаси и сохрани… это самое… смазливенькая, да из крестьянок, никто кипеж за нее не подымет…
Я призадумалась.
– Ладно. Благо Первого адмирала превыше всего. Упрямую и соблазнительную – в цепи. В таком виде и предъявите. А я спать пошла, затрахалась тут вами.
Мне пожелали спокойной ночи, что и сбылось. Сон мой был сладок и крепок.
Проснулась от осторожного стука в дверь. Охо-хо… уже утро, и Тонка принесла завтрак. Она всё хорошеет. Рыжая, худенькая, стойная. Зеленое платье плотно облегает фигурку. Маленькие грудки задорно торчат. Через три дня у нее день рождения. Четырнадцать лет.
Я спросила, подавив зевок:
– Нормально вчера прошло? Адмирал кого-то выбрал?
– Ага. Говорят, какую-то деревенскую. Остальных – нафиг.
Ничего себе, оказия.
– Погоди-ка, Тонка. Вроде, одна девушка плохо себя вела. Это – она, что ли?
– Наверное. Только она хорошо себя вела. Прикрыла адмирала, когда в него стрельнули.
– Что-а?!..
Я вскочила, опрокинув поднос.
– Кто стрелял в адмирала?!
– Да хрен знает. Мертвяки не разговаривают. Остальные – живые, здоровые. Всё – путём. Адмирал спал крепко, уже встал, покушал. Просил передать, чтобы вы не волновались. Просил зайти к нему в полдень.
Я лишь кивнула, изобразив собою пример выдержки и самообладания. Уж не знаю, обманула ли этим Тонку.
Юная возмутительница моего спокойствия забрала поднос и упорхнула. А я не зная, куда себя деть, отправилась наверх, к тайнику. С некоторым трепетом сдвинула стенную панель. Дневник обнаружился за нею, в целости и сохранности. Пока я записывала отчет о происходящем, послышались шаги.
Торопливо прикрыв тетрадь куском ветоши, спросила:
– Чего приспичило? – и строго добавила: – Видите, уборкой занята!
– Посыльный к госпоже Стронг.
Парень с поклоном передал маленький сверток и удалился, аккуратно обойдя мои сторожевое ведро и швабру.
Чёрт знает что творится. В адмирала ночью стреляли. Утром что-то подсунули мне. Бомбочку? Такой мощной взрывчатки еще не изобрели. Вирус крэг? Насколько развита здешняя медицина, можно ли в нынешних условиях вырастить и сохранить вирус? Без риска разнести заразу повсюду, и самим же пострадать от нее? Этого я не знала. Яд, действующий через кожу? Очень вероятно.
Напялив на руки латексные перчатки, а на морду марлевую повязку, смоченную в яблочном уксусе, я открыла коробочку с помощью каминных щипцов. И долго, в некотором оцепенении, смотрела на ее содержимое. На первый взгляд ничего особенного.
Колечко с розовым камушком на бархатной подстилке. Мечта юных дурочек, ожидающих принца на белом стиксе. Я тоже ею была когда-то. И запомнила старинный рисунок, растиражированный во множестве каталогов, посвященных драгоценным камням. Кроме, как на картинке, эту штучку увидеть нигде нельзя.
Единственный в своем роде, а потому бесценный, пропавший из ювелирной коллекции Совета Ганы семьдесят лет назад… Или – недавно. Всё – относительно, как я уже убедилась на собственном опыте. То, что для вас легенда, то у меня в руках.
Розовый алмаз «Цветок на заре».
Хоть я и дура, по жизни, но иногда соображаю очень быстро. Картинка в моей голове сложилась мгновенно, как узор в калейдоскопе. Внизу уже слышался пронзительный голос Бренды:
– Охрана! Подозрительный тип, держите его!
Я давно изучила закоулки верхнего этажа. Схватив дневник и коробочку с алмазом, опрометью кинулась в другую комнату, у которой были два преимущества. Первое: кучи разного хлама. В том числе, полезного.
Например, старая сумочка из полупрозрачного шелка-паутинки. В развернутом виде – это мешок, с каким удобно ходить на рынок. Сложенная – помещается в карман. Удобно носить с собой, авось пригодится.
Я положила в нее дневник и драгоценную коробочку. От валявшегося на полу мотка тесьмы оторвала кусок нужной длины. Привязала к нему сумочку. И выбросила в окно, держа конец тесемки в руке.
Второе преимущество этой комнаты состояло в том, что она находилась над комнатой Бренды! Грозная сестрица Первого адмирала поутру всегда держала окна открытыми. Большая ошибка с ее стороны. Сумочка, описав в воздухе изящную дугу, влетела в комнату Бренды. Мне оставалось лишь вовремя отпустить тесемку.
Затем я выбежала вон, стремглав промчалась по коридору, затем вниз по лестнице. Застала мечущую молнии Бренду, и двух дюжих охранников, держащих трепыхавшегося посыльного. Бренда как раз гневно тыкала в него пальцем. Собиралась сказать что-то вроде: «Кому ты, гад, дал взятку за убийство моего брата?» И гад бы ответил: «Я всё отдал госпоже Стронг».
Тут троица увидела бегущую на них меня, и замерла в удивлении. А я, чуток притормозив, завопила:
– Он! Он!! Он передал пакет госпоже!!!
Лихим ударом ноги я распахнула дверь в комнату Бренды, и театральным жестом пригласила полюбоваться прекрасным зрелищем. Моя посылка достигла цели, и лежала на полу неопровержимой уликой. Тайные записи и шкатулка с драгоценностью. Держи, лови, хватай. Мерзавка устроила заговор против родного брата.
Я лучезарно улыбнулась Бренде. Так будет с каждым, кто наедет на даму из ОСС. Бренда побелела. Взгляд ее метался, не в силах остановиться на ком-то одном из нас. Наконец, она с трудом ухмыльнулась. Потерла лоб. Выдавила:
– Извиняюсь… Конечно, я просила принести кое-какие мои вещи… из дома Арды. Потом забыла… простите. Перепила сильно… вчера…
Она сделала знак охранникам.
– Отпустите малого… Не виноватый он. Это у меня крышу перекосило… Ступайте!..
Только охрана выпустила парня из своих цепких лап, как он попал в мои нежные руки. Я позвала:
– Пойдем, мой драгоценный, поговорим. Как тебя зовут?
– Стэн… – проблеял бедолага. Он всё оборачивался на Бренду, будто ждал совета.
Я увлекла его за собой. Сказала погромче:
– Раз госпожа Бренда плохо себя чувствует, так тебя я допрошу. Очень подозрительное дело.
Бренда ринулась за нами. Льстивой скороговоркой выдала:
– Не утруждайся, Стронг… Я поговорю… это ж просто путаница!
Я смилостивилась.
– Ладно, давай. Перетри тему. А я пошла, дел много.
Когда Стен с Брендой скрылись за изгибом коридора, я оглянулась на охранников, пожала плечами, развела руками. Мол, сами видите, ложная тревога. Помявшись, они ушли, не оглядываясь, раздосадованные и сбитые с толку. Я тут же юркнула в комнату Бренды, подхватила злополучную сумочку, и стремительно смылась.
Свернув в боковой проход, столкнулась нос к носу с пожилой служанкой Диной. Она сопровождала понурую девицу в платье наложницы. Темноволосая, ростом с меня, стройненькая – у Ваги хороший вкус. Заслышав мои шаги, она подняла голову. На усталом личике ни следа косметики. Не такая уж красавица, но – милое дитя. Не мешало бы ее аккуратней подстричь.
Я жутко спешила, но надо было выглядеть естественно. Поэтому строго спросила:
– Новенькая? Как зовут?
Ей, похоже, не понравилось, что таким обращением я ставлю ее в один ряд со шлюхами Ваги. Помедлив, ответила:
– Я… здесь… недавно.
Ну, да. Эту зачуханную деревенщину, говорящую со странным акцентом, я точно раньше не видела. Но, додумать эту мысль не успела. От звука ее голоса, низкого, чуть хрипловатого, сердце мое подпрыгнуло в груди.
Видя, что новенькая совсем приуныла, Дина ответила за нее:
– Зовется – Наоми Вартан. Редкое имечко, да не хуже любого другого.
|
|