Венедикт Ли. Цветок на заре. Часть I. Кассандра

   

  1. СЛУГА НАРОДА
  
  Случается так, что в миг торжества чувствуешь непонятную, острую тоску. Обычная реакция психики на чрезмерный разгул эмоций. Голос Экселенсы звучал над толпой. Как всякий энергетический вампир, она черпала силу из чужих страстей. И не чуралась эффектных ораторских приемов, заимствованных у великих демагогов прошлого. Часть украденной у людей энергии, она вновь отдавала им, утешая, успокаивая, вселяя надежду.
  Сейчас она готовилась бросить толпу заключительные слова своей страстной речи:
  – …Мне было бы трудно распутать этот казус, если бы не ваши энергия, решимость, самоорганизация! Ваш протест подобен раскатам грома! Ваш пример осветил будущее! Подарил надежду! На то, что власть народа…
  Уличные видео-экраны являли нам лик миловидной молодой особы. Одно из таких новостных панно находилось неподалеку от ораторского помоста. «Из многих – единое». Портрет и лозунг сменились коротким текстом.
  Декрет о незаконном обогащении. Считать преступным увеличение богатства чиновного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может убедительно объяснить.
  Я с трудом подавила вздох. Простите, люди! Другого Координатора у меня для вас нет. Таки добилось своего блудное дитя. Новоявленный главарь человечества. Ни хрена себе, нам повезло. Жуть в полоску.
  Несколько высокопарных фраз… и с ними в нежных руках Экселенсы появилась дубина бессудных расправ. Начнет махать ею, уничтожая цвет общества и элиту бывшей Эгваль. Заодно и другим достанется. Единственный сторож злой сестре нашей – это я.
  Порыв холодного ветра обдал мое разгоряченное лицо. Не о чем тревожиться. Моя, тщательно выстроенная власть над Экселенсой, крепка. Я не дам ей своевольничать. А пока лучше не думать об Экселенсе, Эйкумене, Эгваль… и прочих сложностях. Дома ждет Рикки. Малому семь лет, в первый класс пошел. Но, всё равно скучает по маме, когда ее долго нет дома. Скоро свидимся. Как только драгоценная наша закруглит свой спектакль.
  Экселенса, на ораторском помосте, в огненном свете заката смотрелась замечательно. Фигурка, что надо. Плюс – приятная мордочка. Времена, когда она ходила растрёпой, типа «я дебилкой родилася», давно прошли. Нынче прическа у нее стильная. Темные волосы сзади и с боков накоротко сострижены. Сверху назад свисает забавный хохолок. А спереди лоб наполовину скрывает длинная, вьющаяся челка. Запоминающийся облик.
  Перед ней – огромная толпа, море народа. Среди множества самых разных физиономий – нет ни одной недовольной. Еще бы. Госпожа Координатор не зря ест свой хлеб! Кто врал, что она – бессердечная тварь? Отнюдь. Да, крутая. Умеет, кого надо, поставить на место. А еще она – красивая. Умная. Справедливая. Понимает чаяния и надежды людей. А совершив ошибку, извинилась – и сделала это с уважением.
  Ура. Да здравствует. Боже, храни… надежду нашу. Служи нам, прекрасное дитя! Очередной сеанс околпачивания обывателей завершается успешно. Пожар утихает, не разгоревшись. Всего сто дней Экселенса у руля, а трон ее уже выглядит незыблемым.
  И никто в Мире не знает, что это – благодаря мне. Скромной, неприметной женщине. Той, что говорит «доброе утро» и подает кофе в постель. Чье присутствие успокаивает, настраивает на нужный лад. Чье служение – невидимо, но важнее всего на свете.
  Сама себя не похвалишь – никто не похвалит. Тут мой приступ самодовольства резко оборвался. Подсознательно я ощутила, что этому должна быть веская причина. Что-то случилось! И тут я увидела эту штуку.
  Бронзово-золотистый цилиндрик, длиной пятнадцать и диаметром два сантиметра. Он неподвижно висел в воздухе метрах в пяти от нас. И медленно вращался вокруг продольной оси.
  Я заорала и не услышала собственного крика. Согнув ноги в коленях, что есть силы оттолкнулась и прыгнула. Так, что доски ораторского помоста должны завибрировать подо мной. Но, ничего не случилось. Я не чувствовала собственного тела.
  Усилием воли подавив панику, огляделась. То есть, нет. Подумала, что надо осмотреться, и не смогла даже моргнуть. Туннельный эффект – когда видишь только прямо перед собой. В груди тяжелым комом ворочался страх. Я поняла, что тоже неподвижно вишу в воздухе.
  Нелепое зрелище, если представить. Та еще жаба. Нет, я не толстая, но чуток полноватая. И достаточно сильная, чтобы вышибить из вас дурь, если станете хамить.
  Никто, однако, не хамил, не смеялся, и не выказывал никаких негативных чувств. Все застыли, как вкопанные. Всё застыло! И чайка в небе. И листовка с воззванием, секунду назад несомая шальным ветерком. И солнце у горизонта, тонущее в свите розовых облаков.
  Твою же мать! Вот, в чем дело! Уроки Экселенсы дали плоды. Я теперь тоже умею входить в «форс-режим». Так моя, формально – начальница, называет состояние ускоренного восприятия. Оно помогает в ситуации, когда дело заходит о спасении вашей жизни.
  Золотистый цилиндрик всё так же висел в воздухе. Ага, дудки! На самом деле, бешено крутясь, он летит быстрее звука. Поэтому жертва его не услышит, и умрет в тишине. Фернанская электромагнитная пушка. Оружие профессиональных убийц.
  Я думала, что пройдет вечность, пока я выясню, кто умрет. Но эффект ускоренного восприятия быстро слабел. Я увидела, как суперпуля с тягучей медлительностью, приблизилась ко мне. Ткнулась в правый бок. Скоро почувствую боль, чем дальше, тем сильнее. Да, так и есть. В этот момент я ощутила сожаление.
  Мой глупая попытка – напрасна! Смертельный слиток металла моим телом не остановить. А Экселенса, вымотанная выступлением перед многотысячной толпой, не сумеет войти в «форс-режим»! Да и поздно уже. Она так и осталась стоять там, куда целил стрелок. Для нее всё произойдет мгновенно. Мой заполошный вопль, бросок… Мимолетное удивление. Темнота. Смерть.
  Экселенса даже не поймет, что умерла вместе со мной. Вчерашние враги, вынужденно ставшие союзниками, мы уходим, так и не выяснив: кто же мы друг для друга?
  Небо раскололось слепящим зигзагом света, словно ударила беззвучная молния. Меня подбросило вверх, боли я уже не чувствовала. На мгновение увидела город, накрытый небосводом с полными дождя облаками. Заходящее солнце бросало сквозь них косые снопы оранжевого света. Арнок. Я здесь родилась, здесь и живу. Дети мои, если судьба даст обзавестись ими, тоже будут жить здесь. Такова судьба простонародья…
  Успела удивиться этому бреду – надо же, что вытворяет мозг перед смертью! И город какой-то грязный, запущенный. Совсем не похож на Габр – столицу провинции Фао. Обширный, да. Но, мерзкий… как раз для голодранок вроде меня… На грязных, мощеных булыжником мостовых блестят лужи, оставшиеся после недавнего ливня.
  И города такого на карте вовсе нет. Не успела додумать эту простую мысль, как солнце стремительно нырнуло за горизонт. На небе вспыхнули россыпи звезд. Повеяло свежестью и запахом цветов. Где-то вдали зазвучала песня под струнный аккомпанемент. Слов не разобрать, но мелодия приятная. Да, теперь правильно. Я таки заслужила местечко в раю. Сейчас отворятся чертоги и ангелы встретят меня…
  Я с размаху ударилась спиной о что-то твердое, а еще бугристое, мокрое и противное. Отчетливо воняющее говном. Удар был такой, что чуть не вышиб из меня дух. Но сознания я не теряла, и ощутила, как вокруг охнула земля. Ах, вот оно, что. Не я оземь треснулась, а матушка земля меня по попе огрела. Ночь осветилась. От грохота заложило уши. Потом темнота вновь сомкнулась вокруг меня.
  Я испугалась, что некстати вырублюсь, при том надолго. Надо быстрей выпутываться из этой непонятицы, а то я как-то быстро теряю силы. Попробовала пошевелиться, и не смогла. Вдруг возникло ясное понимание, что ситуация хуже, чем казалась. Я – не в обморок соскальзываю. Я – умираю.
  
  * * *
  
  …А как хорошо всё начиналось! За день до этого, поутру, я не стала будить Экселенсу, пусть хорошенько выспится. Артинто поднимет ее попозже, проспать не даст. Сама же я отправилась на сборище.
  Семеро одного не ждут, но здесь был не тот случай. Глава отдела клиодинамики – юный Август Лермон нервно поправлял и без того идеально завязанный галстук. Он единственный был при полном параде, должность обязывала. Остальные шестеро на дресс-код плевали. Джинсы, свитера, кроссовки разной степени поношенности. Ученые мужи: так их и раз-эдак. Плюс еще один человечек – поважнее всех.
  Разумеется – это я. Сидящая за короткой стороной стола, напротив пустующего начальственного кресла. Нет у меня ученой степени и высокой должности. Поэтому меня можно не замечать. Великолепная семерка так и поступает.
  Все, как один, старательно отводят взгляд от круглолицей, кудрявой брюнетки. Темно-серая рубашка мужского покроя скрывает мою полноту. Такого же цвета юбка, чуть выше колен, демонстрирует мои, вполне даже красивые ноги. Черные туфли на среднем каблуке, прибавляют роста. А тем, кто знает, сколько они стоят, прибавляют уважения к моей зарплате.
  Дверные створки с легким шорохом раздвинулись. Ученая кодла дружно вздрогнула, и встала по стойке «смирно». Одна я продолжала сидеть.
  Экселенса торопливо вошла в Малый зал. Босая, в туго подпоясанном коротком халатике. В руках кружка горячего какао и надкусанный хлебец. Взяла хлебец в зубы, чтобы освободившейся рукой сделать знак «садитесь». Торопливо прошлепала по мозаичному полу и уселась в заветное кресло. С высокой, выше ее головы, спинкой. Сосредоточенно довершила скромный завтрак. Со стуком поставила кружку на стол. Подняла голову и окинула нас быстрым, теплым взглядом.
  – Прошу извинить. Так понимаю, тема: волнения в провинции Фао. А завтра, как раз, мои сто дней. Некрасиво, да? Внимательно слушаю всех, кому есть, что сказать.
  Лермон, с которого великий Гарери, будь жив, написал бы картину «Конец блестящей карьеры», промямлил:
  – Ничто не предвещало, миз Координатор…
  Экселенса расслабленно прикрыла веки. Я невольно залюбовалась ею. Нет-нет, никакого сексуального подтекста. Я наслаждалась результатом своей работы. Недаром в нашей профессиональной среде говорят: за каждым великим политиком стоит великий психотерапевт. Это я себе немножечко льщу.
  Среднего роста молодая женщина. В облике чудится что-то детское, беззащитное. Аккуратно подстриженные темно-каштановые волосы. Широко поставленные карие глаза, сейчас закрытые. Густые брови, прямой нос, высокие скулы. Губы, словно созданные для поцелуев. Маленький, твердо очерченный подбородок. Сквозь ткань халата дерзко выпирают небольшие, упругие груди. Понятно, что никакой другой одежды на госпоже Координаторе нет.
  Она встрепенулась.
  – Давайте, глянем…
  Боковая стена зала словно растворилась, открыв панораму огромного города. Съемка была качественной и создала мощный эффект присутствия. Изображение приблизилось, зал наполнился гомоном толпы. Казалось, весь Габр – столица провинции Фао – затоплен гневным человеческим морем. Что же так взволновало доселе мирных и послушных людей?
  Расположенная на восточном краю Мира – Фао не так густо населена, как провинция Суор, и с юга граничит с нею. Испокон века – центр рыболовства. Поставщик разнообразной океанической продукции. От рыб до краб, простите, от крабов до рыбов и всяких там кальмаров. Не считая моллюсков и съедобных водорослей. Всё шло хорошо, а закончилось всеобщей забастовкой.
  Суда – на приколе. Заводы встали. Транспорт тоже. Потому как люди нашли себе более важное занятие. Вторую неделю, без перерыва они выгуливают демократию. Как результат, поставки морской живности в Суор прекратились. И в густонаселенных краях, недавно переживших тяготы войны за независимость, скоро начнутся перебои с продовольствием. Не критичные, можно потерпеть, но горящая спичка в пороховой погреб уже брошена. Рванет в любой момент. И Суор полыхнет вслед за Фао, хотя суорянам-то что до чужих обид? А вот так, всё взаимосвязано.
  Следом закипят территории, присоединенные к Суору после поражения и распада несчастной Эгваль. Волна хаоса прокатится по гигантскому материку, с востока на запад. Захлестнет Эйкумену, включая Остров. Госпожу Координатора и всех ее ручных тараканов, включая здесь присутствующих, погонят ссаными тряпками. Охо-хо…
  А на видео текут и текут людские реки. Над толпой реют флаги провинции, цветные шарфы, самодельные плакаты. На них карикатурно изображена Экселенса, блюющая за борт рыбацкой шхуны. Подпись гласит: «Не раскачивайте лодку, нашу крысу тошнит!»
  Щелчком пальцев Экселенса остановила запись на этом кадре. С усмешкой заметила:
  – Похожа! И ничто не предвещало, да?
  Аналитик, крепкий, белобрысый парень, набрался смелости:
  – Оракул предсказал уровень преступности… Ээ-э… Оракул – это наша нейроннная сеть, то есть…
  Дивные, густые брови Экселенсы поползли вверх.
  – Что не так? В среднем, как везде. И да, спасибо, я знаю, что такое нейро-сетевая модель.
  Аналитик густо покраснел и поник буйной головой. Зато загомонили прогнозист и спец по общественным отношениям. Как два брата акробата – высокий и низкий, они невольно производили комичное впечатление. Суть сбивчивых речей была проста – не место во власти человеку с таким запятнанным прошлым.
  Экселенса мягко прервала:
  – Помню. Сочли, что дело швах. Но там же решение неустойчивое, разве нет? Не грех и ошибиться.
  Две женщины – пожилая и молодая, печально кивнули. Экселенса нахмурилась:
  – Я, что… утвердила, не глядя? Горе мне, горе. Надо было исходить из того, что срок давности истек. Где лог-файлы?
  Над столом затрепетало голубое облачко бегущих строк, потом появился ответ. Решение о воздействии принял лично глава отдела клиодинамики. Я осторожно глянула на Лермона. Он опустил голову и закрыл руками пылающее лицо…
  Экселенса встала, спокойная, невозмутимая.
  – Не тушуйтесь, Лермон! Отрицательный результат – тоже результат.
  Легким манием руки поторопила ученую братию выметаться вон. Лермон вышел последним, с горестной гримасой на смазливой харе. Когда господ ученых и след простыл, мы с Экселенсой уставились друг на друга. Есть какие идеи? Началось на ферме утро… Когда-то, в порыве откровенности, Экселенса призналась мне, что ее власть над Миром похожа на гандон, натянутый на глобус. Туго облегает, красивый, блестящий. Но, ткни булавкой в любом месте, и с треском лопнет. Вдруг провинция Фао – та самая булавка и есть?
  – Иностранный легион? – толи спросила, толи предложила я.
  Экселенса криво усмехнулась.
  – Ведомство Виля Грейсона – это частная военная компания. Представь, что ревком Фао поскребет по сусекам, и предложит Инлегу достаточно много. Бюджет провинции пока позволяет…
  Да уж. Грейсон сотоварищи – хитрожопые ребята. Вдруг решат, что наилучший способ утихомирить планету – это отстранить Экселенсу от власти? А что? Бывает. Ошибочка вышла, не на ту персону поставили. «Lo nasked ta, lo cidej ta». Новтеранская этика, однако. Практичная, и без лишних заморочек. После того, как мы, не без помощи Экселенсы, так сильно нагнули Новтеру, кто кого всё же победил? Вот вопрос с неизвестным ответом.
  Экселенса нарушила затянувшееся молчание.
  – Артинто!
  – Слушаю, – отозвался ниоткуда приятный мужской голос.
  – Ты можешь понаблюдать…
  – За событиями в Фао? – подхватил Артинто. – У меня не так много сенсоров в том районе, но я постараюсь.
  – Спасибо, ты настоящий друг, – с легким вздохом заявила Экселенса. – Зря тебя называют искусственным…
  И мы с ней, рука об руку, покинули зал.
  
  
  Шаг за порог, и узорный мозаичный пол заструился под нами. Понес из высокого сводчатого коридора в светлую даль. Опуская всё ниже по спиральному пандусу, опоясывающему огромный гостевой зал. Наверху бледно светился круг утреннего неба – это не дыра в крыше, а потолок такой. С оптическим эффектом. Центральный офис «Феникса» – та еще архитектурная фантазия.
  Людей в ранний час встретилось мало. Тут у нас, как на боевом корабле – вахтенные бдят, пока экипаж дрыхнет. За ажурными арками промелькнул степной простор с голубой кромкой леса на горизонте. Пахнуло свежескошенным сеном. Зона отдыха. Нынче – это поле, но всё та же под дубом скамья. Иллюзорный пейзаж – само совершенство, где он кончается, не разобрать.
  Еще один виток и путь завершился. Наши с Экселенсой квартиры расположены по соседству и соединены между собой. Сразу прошли на ее половину. Экселенса достала из буфета бутылку вина. Вопросительно глянула на меня.
  – Чуть-чуть, – предостерегла я.
  Две пьяные с утра девки – это слишком много для «Феникса». Особенно, когда одна из них – властелин Мира, а вторая – ее личный психолог.
  – По одному бокалу не повредит, – вежливо заметил Артинто, и добавил: – Простите, что вмешиваюсь.
  Я кивнула, зная, что он это увидит и поймет: я не сержусь. «Слуга всех». Новтеранский квантовый суперкомпьютер. Как именно он умудряется присутствовать везде: от Новтеры, Гатора и Ферна до Мира – не знает даже хрисламский Всевышний. Энвер Бернстайн что-то рассказывал про подпространство, но до меня пока не дошло.
  Чокнулись, выпили. И на том распрощались, до поры.
  
  
  Вернувшись к себе в уютную квартирку, я мельком глянула на монитор. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Ага. Экселенса прилегла отдохнуть, пульс и дыхание в норме. Вот и славненько.
  Из своей комнаты выглянул Рикки.
  – Мам! Тетя Экси уже вернулась?
  – Да. Но тебя это не касается. Собирайся! В школу опоздаешь!
  – Успею! – ухмыльнулся сын, – А – нет, так это – судьба.
  Я хотела ответить построже, но Рикки вдруг выдал:
  – Телепорт в школу сделают?
  – Он – штука дорогая и для взрослых. Вырастешь большой, тогда и поскачешь. Из ночи в рассвет; а то и с планеты на планету. А пока давай, шевели… задними.
  Он хмыкнул, и был таков. Я подумала, что на руках у меня, вроде, как двое детей. Один – маленький, другая – взрослая. И я отвечаю за обоих.
  Между ними, несомненно, есть общее. Оба – на редкость умны. Прежде чем сказать что-то серьезное, продумывают каждое слово. И дальше шпарят уже наизусть. Я всерьез подозреваю у них эдакие «нечеловеческие» способности. Это меня тревожит. Ладно, мой семилетний рыцарь очень покладистый и добрый. А вот Экселенса – ребенок своенравный, жестокий и злой.
  При том, они с Рикки дружны. Однажды я заметила интересный факт, который вызывает у меня невольную гордость. Рикки, как будто, не прислушивается к нашим с Экселенсой разговорам. Но, после, с таинственным видом сообщает мне, как поступит тетя Экси в том или ином случае. И почти никогда не ошибается.
  Я даже заподозрила в сыне пси-способности, но… нет. У меня (это – государственная тайна!) есть прибор, который обнаруживает любую ментальную активность. Так что, за сына я спокойна. Он, к счастью, лишен этого редкого, опасного и мучительного дара.
  Чего не скажешь об Экселенсе. Иногда я думаю, что катастрофа, разрушившая ее жизнь – это расплата за ужасный талант. Позволявший безгранично властвовать над людьми. Что ж… Было и прошло. Наблюдая за ней и Рикки, я убедилась, что нынче Экселенса не умеет подчинить себе даже семилетнего пацана. Бытует мнение, что «пси», злоупотребивший своим даром, «перегорает». Похоже, именно это случилось с Экселенсой.
  И, всё же, я строго соблюдаю меры предосторожности. Ношу почти невесомое ожерелье-ошейник – ментоблокатор. Изделие Новтеры, больше похожее на магию, чем на обычные технические прибамбасы. Экселенса (и никто, упаси боже, подобный ей) не прочтет мои мысли, и не внушит свои. Кстати, только мне позволено в «Фениксе» пользоваться ментоблокатором. Специфика службы.
  Включилась панорама последних известий, и уголок моей гостиной превратился в окошко вовне. Голос с сильным тирским акцентом зачитал воззвание «Движения к правде». Вот-те новость. Давно разгромленная и позабытая эгвальская оппозиция, спустя годы, воскресла в Тире? Или мятежные младшие офицеры присвоили полюбившееся название?
  Пришлось разруливать ситуацию. Я не хвастаюсь, но кое-какие серьезные допуски у меня есть. Да и аналитический отдел подключился – ребята толковые. Не успела перевести дух, как перед моими глазами загорелась и погасла призрачная надпись: «Зайди». Это проснулась Экселенса. Как видите, я и дома – на работе.
  Экселенса встретила меня, разлегшись на диване в позе, в которой любил рисовать проституток великий Гарери. Впрочем, меня этим не смутишь.
  – Как спалось? – полюбопытствовала я.
  Экселенса душераздирающе зевнула.
  – Ха-а-шо…
  – Вот и славно, – похвалила я. – Кошмары не мучили?
  – Нет. Приснилось, что исправила ошибку в теории Лермона, и он танцует джигу от радости.
  – Ваш сон – проявление жажды увидеть грядущее. А в чем состояла ошибка?
  – Забыла. Что-то неожиданно простое. Помню, что тоже пустилась в пляс.
  – Что ж. Подождем следующей серии ваших снов. Пока вы дрыхли, я от вашего имени заверила тирских правдолюбов, что обязательства «Феникса» остаются в силе. Поможем финансами и продовольствием из фондов Эйкумены. После этого они согласились отпустить Яна на все четыре. Я хорошо сделала?
  – Великолепно. Некоторые горничные умеют управлять государством.
  Конечно, Экселенса шутила, напомнив мне о нашем с ней первом знакомстве. Тогда она думала, что я взаправду горничная. А я считала ее чокнутой аферисткой, на которую мое начальство зря тратит время. Что было, то было. Я улыбнулась Экселенсе.
  – К вашим услугам, миз. Надо будет – весь Мир вытряхнем, пропылесосим, сделаем влажную уборку.
  Вот тут бы мне придержать язык. «Замочим», «влажная уборка» и так далее – это не только стирка и мытье полов. Но Экселенса не заметила оговорки. Или… сделала вид.
  Мы еще потрепались о том, о сем – я аккуратно направляла Экселенсу к мысли, что раз мы справились с неожиданной напастью в Тире, то затушим и бардак в Фао. Внутреннее напряжение постепенно оставило мою подопечную. Она загорелась идеей «погонять» прогностическую модель на новтеранском суперкомпьютере. Эдакий серебристый, продолговатый ящик в ее рабочем кабинете.
  Какое-то время я наблюдала, как, повинуясь жестам Эксленсы, вспыхивают в воздухе замысловатые таблицы и графики. Потом мне стало скучно, и Экселенса это заметила.
  – Украла у тебя сиесту. Иди, отдохни. Вечером прогуляемся. А я пока почту посмотрю.
  Я кивком попрощалась с Экселенсой, и отправилась к себе. Самое время покемарить. При двадцати восьми часах в сутках, и положим, восьми часах на ночной сон – как выдержать оставшиеся двадцать рабочих часов?! Никак. Надо посередке сделать перерыв. Дневной сон и называется – сиеста.
  Новтере в этом отношении легче. Их сутки почти равны легендарным земным. Впрочем, нынче Новым людям вообще не до сна. Днем небо над Новтерой – молочно-белое. Ночью – красно-ржавое. Рассеянная в верхних слоях атмосферы мелкодисперсная пыль перехватывает солнечные лучи, охлаждая планету. Если пыль не осядет в ближайшие месяцы, то Новтера на миллион лет превратится в ледяной шар.Так этим гордецам и надо. С этой утешительной мыслью я уснула, и очнулась уже поздним вечером.
  Монитор показывал, что Экселенса бодрствует. Наши с ней отношения позволяли мне не церемониться, и я отправилась в гости без приглашения. Как чувствовала. Моя драгоценная слишком заработалась. Опять врубила суперкомп, свет не включала, и в полумраке выглядела сумасшедшей колдуньей. От сияющих в воздухе голограмм рябило в глазах.
  – Лавры Лермона покоя не дают? – поинтересовалась я. – А ну-ка, встали, умылись, и шагом марш. Мы – гулять собирались.
  Экселенса провела ладонью по лбу. Глубоко вздохнула.
  – Ты… права, как всегда… Ксена…
  Голос ее звучал хрипло, так бывает, когда она взволнована или напугана. Да уж. Вслед за Фао начал сыпаться Тир, как тут не зассать. Я помогла Экселенсе встать, и сопроводила в ванную. После контрастного душа миз Координатор приободрилась.
  – Уже на человека похожи, – похвалила я. – А то боялась, что придется сдать вас в дурку, и самой управлять планетой.
  – Тогда следующей там окажешься ты… – улыбнулась Экселенса. – А за нами – наш приятель Лермон.
  
  
  Прогулка была долгой, и завела, в итоге, в странное место. По-настоящему странное. Здесь веяло стариной, и преданиями давно минувших лет. Здесь незримо жила память о великих свершениях и страшных поступках. О праведниках и злодеях.
  Мы стояли на заднем крыльце обширного трехэтажного дома старинной постройки. Когда-то он был средоточием власти на Острове, и на побережье Западного края. В самом узком месте Пролив (да, тоже с большой буквы) имеет ширину всего сорок километров. Так что протектораты Норденка – на севере, и Ганы- на юге вовсю ощущали островную силушку богатырскую. Основанную на военном флоте и талантах его капитанов. Хорошие были времена. Так я думаю. Времена парусников и гужевого транспорта.
  Я поежилась, сунула руки в карманы куртки, и уткнула нос в вязаный шарф. Экселенсу спасал от холода свитер с высоким воротником и длинное пальто. Добавлю, кстати, что на нас обеих были теплые штаны. Времена в Мире такие, что в юбочке не очень пощеголяешь. Вечера нынче дубняковые, а ночами и вовсе примораживает. Чертова Новтера, нагадила, так нагадила. То, что обитель сверхлюдей и сама поплатились за свои пакости – слабое утешение.
  Фонари-столбики тускло освещали дорожки, ведущие в запущенный сад. А выше – царила тьма, едва разбавляемая колким мерцанием звезд. «Две сестры» в ночном небе показывали примерно двадцать шесть часов. Два часа до полуночи. Долгая ночь впереди. Темные верхушки деревьев раскачивались под порывами ветра. Холод. Тоска. Тревога. Будто нас всех подхватил и несет, тащит, волочет по земле стылый ветер перемен…
  Разделяла ли мое настроение Экселенса? На ее милой мордашке застыло знакомое мне бесстрастное выражение. Актерский прием. Когда не хочешь, чтобы лезли с вопросами, делай морду ящиком. Я деликатно кашлянула, привлекая к себе внимание. Спросила:
  – Как Ян?
  – Прилетел частным рейсом четыре часа назад. Потрясен, обескуражен. А правительство – в отставке. Все, как один.
  – За них будете заступаться?
  – Нет.
  – Как так вышло?! Самый устойчивый режим в Мире рухнул за полдня!
  – Так уж и самый… – усмехнулась Экселенса.
  – Эгваль погибла из-за происков враждебных сил, – возразила я. – И по причине внутреннего раздрая. А тут – необычайно крепкая система власти! Даже адмирал Гелла не смог покорить Тир!
  – Есть такая наука – сопротивление материалов. Оно важно не только в физике, но и в политике. Ян увлекся военно-космическими играми. Я предупреждала, что бюджет лопнет, и людям это не понравится. Один проект «Модо» чего стоил.
  – Вы же эту затею поддержали!
  – Ну, Ян настаивал. И мне было на руку. Поводить за нос Новтеру и, если повезет, добиться расторжения договора опеки.
  Экселенса умолкла, всем своим видом показывая, что не хочет дальше обсуждать эту тему. Я тоже не хотела вспоминать. Экселенса тогда устроила провокацию, формально аннулирующую условия договора. А когда первый человек на Новтере закатил истерику в прямом эфире… То был в том же прямом эфире убит посланцем Экселенсы.
  Хотя потом она уверяла, что замысла такого не имелось. Удачно совпало. Самоуправство подчиненного, и только. Я сделала вид, что поверила. Но, когда речь идет об Экселенсе, о случайных совпадениях лучше забыть. И будь у меня хоть стопроцентные доказательства ее коварства, упрека она не примет. Новтеранские обычаи очень ей помогают. «Когда какие-то люди обещают вас убить, то поверьте им, и убейте их первыми».
  Я прервала молчание.
  – Домой? Что-то погода не радует…
  Экселенса меланхолично вздохнула.
  – Где он, мой дом?..
  И торопливо добавила:
  – Домой, конечно. Извини, Ксена, что затащила тебя в неуютное место.
  Обратный путь был недолог. Вагон-беспилотник за пять минут доставил нас к подножию пологого утеса, на котором мы так бездарно провели время. То есть, это я – бездарно. Скучая и мечтая о сытном ужине, В голове у Экселенсы, наверное, бродили более великие мысли. Я поинтересовалась:
  – В те времена электричества не знали, как же ездил вагончик? Туда, понимаю, самокатом. А обратно? Руками наверх толкали?
  С минуту Экселенса молчала. Может, ее потрясли мои умные рассуждения. Или неохота была лясы со мной точить. Потом обронила:
  – Маховик. Запасал энергию на обратный путь.
  Ага. Да. Понятно. Не совсем. Я не стала допытываться, как восполнялся недостаток движущей силы. Потери на трение, сами понимаете. Закон сохранения энергии ведь никто не отменял. Пока прикидывала то так, то эдак, мерное жужжание электромотора смолкло. Приехали.
  Встречавший нас охранник услужливо открыл дверь. Дурацкие старые традиции. От серьезного покушения никакая охрана не спасет. Впрочем, я напрасно паникую. Иностранный легион нам верен. Точнее, он верен Экселенсе.
  Всё с тем же отсутствующим видом, моя драгоценная вышла. Я последовала за ней, так сказать, прикрывая тылы. Экселенса обернулась ко мне.
  – Пешочком пройдемся.
  Я кивнула, мысленно чертыхнушись. Невесть откуда возникли еще двое телохранителей. И тут же, под холодным взглядом Экселенсы, скрылись из вида. Хотя затылком я ощущала их присутствие.
  Так мы и шли, с виду ничем не примечательные девки. Посереди такого же заурядного пейзажа. Узкая, мощеная улочка. Дома архаичной постройки, не выше трех этажей. Фонари, светящие теплым оранжевым светом. Электрическая имитация старинных флуоров. И только современные авто на стоянке нарушали впечатление давних времен.
  Оно окончательно исчезло, когда за поворотом открылся вид на «Феникс». Вот, где море света, разноцветье огней. Дорожные развязки и виадуки. Здания, подножия которых утопают в зелени садов. А светящиеся вершины словно парят в темном небе. Я немного знакома с архитектором – недоучившейся студенткой, не скажешь, что хватает звезды с неба. Но, в голове у нее вот такие чудеса. А сообразить в качестве декора холодостойкие породы деревьев… Очень даже умно. Теперь, несмотря на похолодание климата, центр Вагнока выглядит живым и прекрасным.
  
  
  Следующим утром мы обе встали рано. Так было задумано. Спустились в подземный ангар, прошли к стоянке гравилетов, в просторечии – мобилей. Несколько техников приветствовали нас, Экселенса тепло с ними поздоровалась. Около нашей машины переминался пожилой дядька в потертом плаще, его ничем неприкрытая седоватая шевелюра выглядела растрепанной. Будто собирался впопыхах.
  Мы с Эселенсой смотрелись получше, словно две состоятельные горожанки. Делового, но модного покроя платья, фирменные курточки, модельная обувка. Экселенса велела не брать с собой фон и удостоверение. Я догадывалась, почему. Электронику сотового телефона и личной карточки легко отследить.
  Дядька хмуро поздоровался с нами, но просветлел лицом, когда Экселенса объяснила ему свое намерение. Без долгих разговоров мы уселись, и поехали. Полетели, то есть. Подземный тоннель распахнулся перед нами хмурым, бездонным предрассветным небом. Вперед, в дорогу дальнюю, и никаких телепортов! Ведь управление таким устройством, как migrulo, тоже могут перехватить.
  Экселенса и наш общий знакомый пристроились на заднем сиденье. Я же заняла место водителя, хотя вел машину автопилот. Радио и субэфирная связь были отключены. Двигатель работает бесшумно, так что мне оставалось либо дремать, либо любоваться пейзажем. Я выбрала второе. И сейчас видела Мир с высоты. Наш мобиль круто поднимался в стратосферу, готовясь к с суборбитальному прыжку.
  При этом в кабине перегрузки при маневрах не ощущались. Сама летала, знаю. Аграв-привод – давнее, и очень полезное новтеранское изобретение. Стартовали мы из восточного ангара, но курс взяли на запад. Незачем переться над шестнадцатью тысячами километров суши, привлекая внимание. Настоящие герои ходят в обход – сорок тысяч километров над океаном. Получасом дольше, да… Спешим, но не торопимся.
  Земля проваливалась вниз, окутываясь дымкой тумана, а затем пеленой облаков. Они постепенно скрыли круг Большой бухты, на берегу которой стоит Великий город. Столица необычного государства. Острова – с большой буквы. Протянувшегося на тысячу километров с запада на восток и на три с юга на север. С тридцатого до пятидесятого градуса северной широты. На глобусе – просто козявка. Но, семьдесят лет назад влияние Острова на судьбы Мира непомерно возросло.
  Он неожиданно превратился в источник новых знаний и технологий. Родину невероятных открытий. Приведших к фантастическому переходу из эпохи парусников и верховой езды в век электричества и бензиновых моторов.
  Одновременно Остров стал центром военной агрессии и вотчиной самой жестокой диктатуры в истории. К счастью, череда войн уже в прошлом. Острову дали, наконец, в рыло и он умерил свою прыть. Теперь им руководят более вменяемые люди. Но память о масштабном социальном эксперименте, вызвавшем у одних – надежды и гордость, у других – ужас и отвращение – будет жить долго.
  И какая насмешка Истории! Если бы три поколения назад девчонка-аферистка не увлекла за собой народ Острова… Не соблазнила ложной идеей могущества… Не удержала власть в своих преступных ручонках более полувека… То блистательная Новтера давно бы поработила человечество.
  А так, вышло то, что вышло. Старинная мудрость гласит, что революция всегда пожирает своих детей. Следующее поколение новой элиты уничтожает погрязших в лени и самодовольстве революционных вождей. Но, тот ребеночек оказалося никому не по зубам, и сам мог сожрать любого, что и доказал на деле. Юную гадину звали Наоми Вартан.
  Мобиль уже поднялся так высоко, что стала заметна округлость планеты. Носящей то же имя, что и ее единственный материк – Мир, раскинувшийся от полюса до полюса. Родина всех людей. Прилепившийся сбоку Остров стал виден целиком; его северную, меньшую часть отделял узкий извилистый пролив. Чертово горло. Тоже памятное место. Где чьи-то слабоумие и отвага пустили наперекосяк весь четырнадцатый век от Заселения Мира.
  Пока мои мысли блуждали в дебрях новейшей истории, небо наверху приобрело темно-фиолетовый цвет. А землю внизу укрыла тень. Уже не видно было, что мобиль летит над водой. В глубину ночи, распростершей черные крыла над Великим океаном.
  Лишь через двадцать пять минут далеко внизу показался тусклый огонек. Свет уличных фонарей городка на атолле Марион, посереди Великого океана. Двадцать тысяч населения. Что нашли они в краю далеком?.. Огни Мариона – самого крошечного государства на планете, постепенно растаяли позади.
  Прошло еще полчаса и впереди разгорелся… закат! Так всегда бывает, когда путешествуешь в направлении, обратном вращению планеты. Мобиль постепенно снижался; а солнце весело вставало на западе. Ночь превращалась в мягкий, теплый вечер – климат на Восточном краю, временами, еще сохранял былое очарование. Вдали показался берег, а на нем большой и красивый город. Габр – столица провинции Фао.
  Легко, как падает перышко, наш мобиль опустился в центре городской площади, на пятачке, огороженном столбикам, с натянутым на них красным канатом. Никто из толпы не переступал за него. Вокруг царила напряженная тишина. На ораторском помосте только что закончили приготовления к оглашению воззвания провинции Фао. Наше внезапное появление спутало планы.
  Первым из мобиля вышел наш молчаливый спутник. Подав руку, помог выйти Экселенсе. Вместе они поднялись на ораторский помост, и толпа встретила их восторженным ревом. На лицах людей читалась искренняя радость, многие вытирали слезы. И эта волна любви и обожания была направлена отнюдь не на госпожу Координатора. А на ее сурового спутника. Он поднял руку, призывая к вниманию. Динамики далеко разнесли его слова:
  – Друзья! Рад снова быть с вами! Представляю вам госпожу Координатора, у нее есть, что нам сказать…
  Экселенса, державшаяся с видом послушной школьницы при строгом папе, начала тихо, но голос ее постепенно креп.
  – Я проделала длинный путь… Не по принуждению… Не по вздорной прихоти… А по зову совести!.. Чтобы на этом месте, перед всеми вами… принести извинения губернатору Гуго Лавалю за незаконный арест!..
  
  * * *
  
  …Ночь… ночь… беспросветная, чернильная тьма. Ни боли, ни чувств, ничего. Кроме возрастающего недоумения. Какой-то бред… Что со мной?! Совсем близко послышались голоса.
  – Там… вон там!
  – Вот он, боевик мерзкий!
  – Не! Баба! В шикарном прикиде! Глянь, брюлики у нее!
  – Отставить чувиху лапать! Ежель богачка и родные при службе – сам ведаешь, что будет.
  – О тож, вестимо, ни при чем она. Невзначай под раздачу попала…
  – И чо делать бум?
  – Старшего караульного кличем…
  Я припомнила гром, вихрь, падение в никуда. Наверное, какое-то время была без сознания. Или в бреду. Или… я уже на том свете?! С огромным трудом разлепила глаза. Что за хрень такая? Вокруг толпились очень странные ангелы. Или это – черти? С этой мыслью я отрубилась вновь.
  
  
  Что… где… когда… В глазах прояснело… и я увидела тусклый свет, но не смогла определить его источник. Обнаружила себя сидящей на чем-то упругом и мягком. Кругом, слава богу, было сухо и ничем не воняло. Куртку с меня сняли. Молния на платье расстегнута. При попытке повернуться вдруг ощутила резкую боль в правом боку, и головокружение.
  Услышала спокойный, мягкий голос:
  – Ушиб ребер. Возможно, сотрясение мозга. Опасности для жизни пока нет.
  Судя по всему – врач. Его переспросили:
  – Пока?
  – Сразу сказать не могу. Ей нужен покой и постоянное наблюдение.
  Тот же неизвестный сказал:
  – Пришлю в помощь…
  Кого он пришлет, я не услышала…
  
  
  …И осознала себя лежащей в постели, под легким одеялом. И, чёрт возьми, голой. Грудную клетку опоясывала плотная повязка. Из-за нее я не могла глубоко вздохнуть. Да и не хотела, потому что больно. Сквозь задернутые шторы сочилось зарево рассвета. Наверное, рассвета. Должна же быть в происходящем какая-то логика.
  Осторожно повернула голову. Увидела рядом с кроватью, на стуле свою одежду. Платье, похоже, постирано и выглажено. Курточка тоже чистая. Не скажешь, что вчера я в каком-то говне побывала. Облегченно вздохнула… Мыслю, следовательно, существую. Не знаю, какой умник это сказал. Приписывают старику Абраю. Ляпнул дед, и спустя тысячу лет мы помним его мудрую мысль.
  Вздрогнула от неожиданности. Я – очень нездорова. Такие пробелы в восприятии – только сейчас заметила! В кресле у противоположной стены спит светловолосая молодая женщина – сиделка, коротавшая со мной ночь. Надеюсь, ее премируют, или хотя бы похвалят. За то, что я не померла под ее присмотром.
  В комнате становилось светлее, за зашторенным окном начали подавать голоса птицы. Всё хорошо. Откуда же сдавившая мое сердце тревога? Вместо того, чтобы в панике вскочить с постели, и начать выяснять ситуацию, я закрыла глаза. Снова засыпаю? Странно…
  Меня опоили? Откуда долгое, мучительное, бесконечное сновидение? Я – прачка в гостином доме. В городе, которого нет. Завтра меня уволят. С отстиранного от пьяной блевотины жилета пропала жемчужная пуговица. Обвинили меня. А я ничего не крала. Куда податься? В свои двадцать восемь я – толстая, некрасивая. Мои руки красны от постоянной стирки. Уродливая старая дева. Кому такая нужна?..
  Бреду по узкому деревянному тротуару, скользкому от грязи. Скоро опять пойдет дождь. Плевать. Улица выведет меня к реке. Надо ли бояться промокнуть той, кто намерена утопиться? В голове молоточком стучит мысль, что всё неправильно. Моя жизнь должна была сложиться по другому!
  Тут вспоминаю, что так оно и есть. Эта жизнь – не моя! Всё вокруг – причудливый сон. На деле, я вовсе не толстая, а чуток полненькая. Кудрявая брюнетка, ухоженная и знающая себе цену. Почему во сне я – убогая неудачница? Это…
  …очень странно и любопытно. Пробую сосредоточиться на деталях, чтобы вспомнить, когда проснусь. От моих стараний сон начинает ускользать, расплываться. Не ухватить его, не удержать…
  Когда я открыла глаза, в комнате было совсем светло. И никого, кроме меня. Видимо, все решили, что я в порядке. Оставалось выяснить, кто эти «все», и куда я, во имя бога, чёрта, и… безгрешной Девы попала… И, вообще, это – явь, или новый сон?..
  
  
  …Сердце толкнулось в груди, я вскрикнула и привстала на постели. Последние остатки сна вымело прочь. Экселенса! Что с ней?! Мысли кружились вихрем, я мгновенно сложила в уме картину происшедшего вчера в Габре. То был не снаряд из эм-пушечки! Автономная пуля. Слиток металла, снабженный миниатюрным аграв-приводом. Питание от такого же крошечного аккумулятора Ричи.
  Эта дрянь движется с постоянным ускорением, пока не сядет аккумулятор. Сперва летит медленно, и с каждой секундой быстрее. Когда одолеет звуковой барьер, то возникает ударная волна. Ее нельзя услышать, пока дьявольская пуля не пролетит мимо. Я и не услышала. Увидела! Как гаснут вдали разбитые ударной волной уличные фонари. Хорошо, что в Габре их зажигают так рано! Доли секунды моему подсознанию хватило, чтобы всё понять, ужаснуться, и ввести мой глупый организм в форс-режим.
  Наверное, Экселенсу оберегали люди умнее меня. Они заранее предвидели покушение. В миг, когда раскаленный от трения о воздух смертоносный снаряд коснулся меня, он исчез! Сработало устройство, которое новтеране называют migrulo. Мы именуем его «телепорт». Опасный объект забросило куда подальше. Лишь бы спасти нашу драгоценную. То, что вместо нее пострадает кто-то другой, мало заботило охранителей. Таких же циничных, как сама Экселенса. А то, что следом за орудием убийства телепорт зацепил меня – спишут на случайные неполадки. Инопланетная техника охрененно сложна, сами понимаете. Спасибо, хоть не замигрулили меня уже с пулей в кишках.
  Я встала с кровати. Переступила с ноги на ногу, подышала. Головка не бо-бо. Правая сторона моего незадачливого организма ноет, но терпимо. Одеваться не буду – болезненная процедура. Попробую шагать. Раз-два, левой… и я – молодец. Стою у окна. На части не рассыпалась, в обморок не грохнулась. Отодвигаю краешек шторы. Фф-ф-у-ух! Аж от сердца отлегло. Такой знакомый пейзаж!
  Город Вагнок, столица Острова. Ни хрена, меня отфутболили! Через пол-планеты и почти домой. Здесь, в Вагноке, расположен координационный центр «Феникс», где я работаю и живу. Логово, тьфу, резиденция Координатора. Экселенса, понятно, уже вернулась, воспользовавшись тем же телепортом. Технология опробованная на Новтере в течение последних двухсот лет.
  Вот только мы, дикари, не очень хорошо с этой техникой дружим. Надеюсь, Экселенсу переправили аккуратней, чем меня. Скоро увидимся, и я обязательно спрошу… Каково ей пришлось от внезапной смены декораций?
  Эта мысль меня развеселила. Я собралась подавить смех, чтобы не потревожить ушибленные ребра, но… Он и так застрял в горле. Я смотрела на город за окном, и в голове у меня звенели колокола тревоги. Что-то не так! Что-то определенно не так… С городом. С этой комнатой. С людьми, которые оказали мне первую помощь. Со звуками за окном…
  Я стояла у окна голая, трясясь от внезапного озноба.
  И зажимала рот ладонями, стараясь не завыть от ужаса.