|
Венедикт Ли Nовое Vремя. Часть 3. Светлый путь
23. ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ
Эджин По застыл с непомерно разинутым ртом, как статуя певца, взявшего высокую ноту. Справа и слева, на новостных сегментах, поползли строки:
Обновление данных.
Планета SOL5-2. Статус: колония Новтеры – отменен. Новый статус: автономная самоуправляемая территория.
Вартан, Наоми. Статус: Наместник Новтеры на SOL5-2 – отменен. Новый статус: местный правитель SOL5-2; тип: харизматик.
Грейсон, Вилькомир. Статус: командир сил правопорядка на SOL5-2 – отменен. Новый статус: на выбор – возвращение в прежнюю должность на Ферне; или переход на службу правительству SOL5-2.
– Это как понимать?! – вскричал, опомнившись, Эджин. – Артинто! Катастрофа повредила твою мыслительную схему! Я давно подозревал!..
– Голословное утверждение, – с достоинством ответил Артинто. – Вы должны знать, что у меня нет операционной системы в привычном понимании.
За спиной Эджина По отворилась дверь. Точнее, возникла дверь. Круглое отверстие метра два в поперечнике. И в этом круге света стоял человек.
Он подошел, вырвал из руки Эджина удавку, которой тот машинально продолжал размахивать, и молниеносным движением накинул на его толстую шею. Эджин недоуменно охнул, дернулся. И, пока его дыхание не пресеклось, он верещал, как пойманный заяц…
Над оцепенелой толпой в Обзорном зале царил меланхолично-спокойный голос Артинто:
– Даю пояснения… Первое. Эджин По открыто грозил Наоми Вартан смертью, демонстрируя при том потенциальное орудие убийства. По обычаю Новтеры – это равносильно объявлению частной войны. Второе. Гораций Винер, так же согласно обычаю, заявил, что готов, не щадя жизни, защитить Наоми. Третье. Эджин По пал жертвой им же самим развязанной частной войны.
Ксена осторожно наблюдала за подопечной. Что творится с Экселенсой?! На симпатичной мордашке – смесь самых разных чувств. Показная невозмутимость. Заносчивое выражение триумфа. Легкая растерянность.
Она отвернулась от экрана, на котором застыло изображение мертвого Эджина По. Пиджак распахнут. Белые брюки испачканы в желто-коричневой жиже. Перед смертью несчастный обильно обделался.
Экселенса холодно сказала:
– Всем, кто по долгу службы остается на рабочем месте – спокойного дежурства. Остальным – спокойной ночи.
«Если сможете заснуть», – мысленно продолжила Ксена, не решаясь сразу последовать за начальницей. Рено Руббиш тоже благоразумно остался на месте.
Экселенса неторопливо шла сквозь расступившуюся толпу служащих, когда кто-то выкрикнул:
– Ваше высочество! Вы стали владыкой Мира и Новтеры?
Экселенса остановилась, в упор глядя на нахала.
– Новтера позаботится о себе сама. А здесь… я попрошу провинции подтвердить мои полномочия Координатора Эйкумены. И ограничить пребывание у власти на любом уровне сроком в четыре года.
Дерзкий малый не унимался:
– Новый обычай вас, конечно, не коснется? Вы – над законом!
– Почему же? Четыре года, и я – рядовая гражданка. Тогда с меня и спросят.
– Да-да, мы читали ваш хитроумный указ! Плата активистам Грааля за сдачу ценных секретов, так? По принципу: или царь помрет или ишак сдохнет! Но, еще раньше вы воспользуетесь нынешним могуществом, чтобы продлить свою власть навечно!
Экселенса, чуть приподнявшись на носки, ласково коснулась ладонью щеки смутьяна.
– Подвергать всё сомнению – это правильно. Но… Во-первых, я не собираюсь цепляться за власть…
Обвела притихшую толпу взглядом.
– Во-вторых, если увидите, что я соврала насчет во-первых, то пристрелите меня. Я не шучу.
И пошла, не оглядываясь, словно не интересуясь впечатлением, какое она производит на окружающих. Высокая дверь раскрылась, давая пройти, и вновь сомкнулась за ней.
– Всё понимаю, – промямлил господин Руббиш, промокая платком пот со лба. – Кроме одного. Неужели… реальный правитель Новтеры – всегда был не Малый круг, а… наш добрейший Артинто?! Вот уж рабство, так рабство – в лапах бездушного искусственного интеллекта. Ужасное и беспросветное. Как бы мы не попали из огня, да в полымя…
Он сильно вздрогнул, услышав ответ.
– Вы ошиблись дважды, – сказал Артинто. – Один раз, заявив, что я бездушен – то есть не способен производить этические оценки. Второй раз – заподозрив меня в намерении поработить человечество. Тем самым, предположив во мне недостаток интеллекта.
– Ээ-э-э… Разве нет ничего, что мы могли бы вам дать? Вы не видите в человечестве никакой для себя пользы? – почти оскорбленно воскликнул Руббиш.
– Вижу. И человечество видит во мне пользу. Это называется – симбиоз.
Выйти на широкую террасу, подышать прохладным ночным воздухом – очень понятное желание. Внизу – панорама ночного Вагнока. Над головой – звездное небо. Обопрись о перила. Отдыхай. Философствуй. Наслаждайся. Черта с два тебе это позволят…
Ксена осторожно окликнула:
– Экселенса… К вам генерал Корман…
И ретировалась, пропустив генерала на террасу. Рослого, крепко сбитого мужика в военной форме. Малость лысоват, но выглядит моложе своих пятидесяти восьми.
– Привет, Теодор.
– Здравствуйте…, миз Хайд.
– Зовите меня – Наоми. Пора закончить с псевдонимами и ложными именами. Я – та, кто я есть. Давно приехали?
– Четверть часа назад. Видел заключительную сцену. Впечатлен. Не понял, как вы это провернули.
– Сама не знаю. Повезло.
– Когда дело идет о вас… о слепом везении лучше забыть. Я изучал ваше прошлое. Девчонка, осатаневшая от пережитого ужаса и охватившей ее жажды мести. В сочетании с развитым умом из этого вышло нечто большее, чем заурядная кровавая баня. Спровоцированная вами революция и последующая череда войн подстегнули развитие цивилизации.
– Вы не только военный, но и великий дипломат, Теодор. Любую мерзость умеете деликатно похвалить.
– …
– А я ведь, много лет копая под Эгваль, ее разрушила. С вашей помощью, заметьте. Наверняка у вас об этом есть собственное мнение. Вот и скажите. Прямо и без дипломатии.
– Наоми… Бахвальство вам свойственно. Дом много лет стоял, ветшая, готовясь упасть. Тут мимо шли вы… Невзначай чихнули. Дом рухнул. Теперь вы рассказываете о своем… гм…
– Могучем дыхании? Ладно. Уели. Сдаюсь. Но, всё же… Скучаете по необъятной родине? Ее больше никогда не будет.
– Нет, Наоми… Когда ловлю себя на ностальгии по прошлому, то понимаю, что не Великую Эгваль хочу вернуть. А юность свою. Не сомневайтесь. Я – верен вам. Не потому, что вы – непобедимы. Наоборот. Никогда не пошел бы за вами, если бы вы не знали поражений и неудач. Не слушал бы ваших призывов, не воевал бы под вашим знаменем… И повторю вопрос: как вы умудрились обвести Новтеру вокруг пальца?
– Я перечитала старые сказки.
– Простите?..
– Помните легенду про «сташи»? Женщина-демон приходит по ночам и достает всех странными разговорами.
– Кто ж ее не помнит. Сказке тысяча лет.
– Ни до чего не дотрагивается. Не дает к себе прикоснуться. На ярком свету – полупрозрачная.
– На то и призрак.
– Ага. Старик Абрай говорил, что «сташи» – на самом деле – имя.
– Припоминаю. Он еще и фамилию называл. С фантазией был дед.
– Сташи Зеронска.
– Да-да, точно.
– Я сейчас напишу… На старом англике.
Наоми пальцем выписала в воздухе серию букв. Корман подумал, что к новтеранским техническим штучкам надо еще привыкнуть. Поморщился, вчитываясь в горящую перед ним надпись.
– Я вам прочту, Теодор. С тем алфавитом и орфографией это непросто. Слова произносились быстро и слитно. Написание с произношением имело весьма отдаленное сходство. Или никакого – надо было просто запоминать. Вот, слушайте. «Стэйз-ши зер-он…»
– Господи!.. – воскликнул Корман. – Чёрт побери!
– Вот именно. Не имя, а фраза. Язык к тому времени заметно изменился и неразборчивую речь демона люди плохо понимали. Но, отрывочно запомнили, не уловив смысл. А понимать надо было буквально.
– …
– Ну, и последнее. Сообразить про устойчивую на века орбиту – особой гениальности не нужно. В одной точке Лагранжа, я волею случая побывала. Значит – вторая.
STAYS-SHE-THERE-ON-SKY.
ОСТАЕТСЯ ОНА ТАМ НА НЕБЕСАХ.
«Завет Девы». Псалом 19
В час, когда запылали звездных россыпей чётки,
В час, когда стали тщетны и слова и дела…
Ты сказала: «Не бойтесь»! Улыбнулась нам кротко,
Слабой детской рукою наш ковчег повела.
Свет легенды старинной проникает поныне
До вселенских пределов, до последней черты…
Славься юная дева! Славься наша Мария –
Этот мир вдохновенно для нас создала ты!
«Завет Девы». Псалом 48
Братья и сестры, слушай –
Веры не гаснет свет.
Правому делу служим,
Держим святой обет.
Жизнь, как лишений море,
Темные все пути…
Но, и в беде и в горе –
Имя произнеси.
Силою веры крепнем –
Преодолеем гнет.
Порваны будут цепи,
Царство твое грядет.
Символ надежды – имя,
Что изгоняет тень.
Перед глазами твоими
Тысяча лет, как день.
Тени исчезнут злые,
И расцветут сады.
Славься вовек, Мария
Людям защита – ты.
– Погнали, чо. Начинаем видео-конференцию. Классно ты вырядился, натурально – моряк, – Бадри Коэн хмыкнул, выражая одобрение. – Чисто конкретно – завидую.
– Каждому прикиду – свое место и время. Ты вот галстук, наконец, выбирать научился. Да и пиджачок не подкачал – клево смотришься. Мы же договорились – на «Тритоне» я, как мастер слова и жизнеописаний, – отвечал сопредседатель Дэвид Огрызко.
– Тебе мешки ворочать, с такой мускулатурой, а не авторучкой пописывать…
– На себя посмотри.
– Уже. Полчаса перед зеркалом, пока одевался. Марион нынче – у всех на слуху и на виду. И главари… тьфу, руководители, должны соответствовать. А, кто это, рядом с тобой? И вообще, откуда базаришь, не понял?
– Мобиль на аграв-приводе. Красава в силовом костюме – водитель. Ленкой зовут. Прямо к нам на палубу села. Скоростное такси, скажем так. Наша драгоценная миз Винер наняла.
– Ага, понял. Тот чувак, что по палубе с камерой скачет – ее хахаль, верно?
– Если, ляпнув такое, имел в виду рыцаря без страха и упрека, то да – в точку.
– Ладно. Готовь отчет. Не подкачай, мастер гиперболической литературы…
– Литературных гипербол. У меня, вообще, материала – на целую книгу. А то и на три. «Хроники бурного времени». С самого начала и до сегодня.
– Дерзай. И не забывай сочинения свои через «граммарли» прогонять. Я ж тебе новую версию скинул. А то правописание твое… Экзотическое. Местами… Да! И название поменяй! Надо что-то суровое. Гремящее…
– Подумаю… Ладно, хорош базарить… Держи картинку, прямой эфир!
– Ох! Шедеврально! Не представляю, что она сейчас чувствует? Знает ли, что для нас она – дочь бога? Несметные годы, пусть не во плоти, жила среди нас… Символом надежды.
– Не усложняй! Просто – шестнадцатилетняя девочка. Усталая, напуганная, эмоционально истощенная. Потеряла всех, кого любила. Разминулась с ними в бешеном вихре лет. У нее остался шанс полюбить других. Тех, кто помнил и верил.
Безбрежная гладь Великого океана. Бездонный шатер утреннего неба. В нем – гроздь из четырех разноцветных парашютных куполов, бережно несущих капсулу «Орбитера».
Две минуты до приводнения.
«Перед глазами твоими тысяча лет, как день…»
Самый долгий и страшный день в ее жизни – закончен.
Мария-дева возвращается к людям с небес.
|
|