| |
Венедикт Ли Nовое Vремя. Часть 3. Светлый путь
22. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАЙОРАНЫ
1394 года + 3 дня назад. Посадочный модуль «Аванты-17». Один из 16000.
Легкая вибрация стихла – тормозные двигатели отключились.
– Полчаса, и начнется новая эра!
Гинж Ферми устроился в кресле поудобнее. Просунул большой палец правой руки между животом и ремнем безопасности. Высокий, из-за мощной залысины, лоб делал его облик каким-то неземным. Да и где теперь Земля? Разоренная, погибающая планета… Легкая улыбка на лице Ферми собрала морщинки в уголках рта и под глазами. После сорока лет надежд, отчаяния, тревог – настал незабываемый день. Миссия «Аванты-17» – завершена! Главному инженеру Эрнандо Ферми и Главному ученому Витторио Майоране есть, чем гордиться.
– Это будет великая цивилизация! Без хаоса и волюнтаризма. Общество полного контроля!
– Единоначалие хорошо работает в небольшом замкнутом социуме… И не годится для цивилизации в целом… – тихо возразил Майорана, сидевший в соседнем кресле.
Он пригладил ладонью темные, зачесанные назад волосы. Робкий взгляд и полные губы придавали ему вид немного детский. Главный ученый, и правда, был человеком слегка не от мира сего.
– Ошибаешься, Май! На Земле идеальный общественный строй уже не раз был близок к успеху. Чингисхан, Ленин, Гитлер – великие умы указали магистральный путь развития. Планирование и контроль! Тогда не было бы жуткого перенаселения планеты и глобальной экологической катастрофы.
– Почему же… твоя любимая утопия ни разу не одержала верх? Почему все попытки переустройства социума на научной, как ты говоришь, основе – потерпели крах? Не принеся людям ничего, кроме страданий и моря крови?..
– Научный и технический уровень того времени был недостаточен. Вот и всё. Хотя… нет, не всё. Не было человека, настолько проницательного…
– Ты… Имеешь в виду себя?
Гинж Ферми рассмеялся.
– Что за испуг, Май? Да, я говорю о себе. Я – довольно проницателен. Предвидел трудности.
– Что за трудности?.. – прошептал Майорана.
– Ты невообразимо умен, но непрактичен. Витаешь в облаках, и не видишь того, что под носом. Успокойся. Я принял меры.
– …
– Вздорная девка больше не станет мутить воду. Модули с трехзначными четными номерами – для бессемейных. Чисто случайно, Машка значится пассажиром модуля 222. Опять же, чисто случайно, модуль неисправен – нарушена теплозащита. При входе в атмосферу… Пуфф! Пшик! Пепел!
Ферми презрительно сощурился, наблюдая ужас в глазах Майораны. Тряпка. Слюнтяй. Когда придет время, надо избавиться и от него.
– Знаешь, Май, эти тухлые модули – просто сокровище для нас! Еще один, 8309 – с неоткалиброванным автопилотом. Он доставит того наглеца – Барнабаса Гудфеллоу, вместе с френдой и отпрысками, прямиком в горы! Если не разобьются, то превратятся в ледяных истуканов! Местность хоть и вблизи экватора, но морозы там за минус тридцать. Потеплеет лет через… столько не живут!..
Ферми рассмеялся. А Майорана, сопляк, всё пытался что-то сказать. Наконец, выдавил:
– Ты хорошо рассчитал… негодяй… Одного не учел…
– Я учел всё, дорогуша.
– Нет… Я заметил тайные правки плана высадки… Жаль, что не все. Но… удивишься. На самом деле, это – мы… Ты, я, четверо блюстителей, все бессемейные…
– Чтоо-о-о?!
– Находимся в модуле 222…
Пронзительный вопль гинжа Ферми оборвался, когда в трещины прогоревшего корпуса ворвались струи раскаленного воздуха. Посадочный модуль резко накренился, и начал разваливаться на части. Сперва крупные, они делились на всё более мелкие, продолжая гореть в атмосфере. Обломки лились огненным дождем и постепенно гасли. Некоторые, не догорев полностью, достигли поверхности планеты… Среди них были оплавленная пряжка от пояса безопасности и застрявший в ней осколок фаланги большого пальца.
Корабль-ковчег «Аванта-17». Годы 0001 – 1395.
М 0001 – 0005 (А 00:08:45).
Май! Зачем, зачем… зачем ты это сделал?!
Сферическое помещение, восемнадцать шагов поперек. Часы на стене. Автономный компьютер. Пульт управления. Кровать-раскладушка для краткого отдыха. Вотчина Главного ученого. Имея неиссякаемый источник энергии от двигателей – он волен ставить сложные опыты.
Письмо Майораны на столе. Минуту назад он прислал на коммуникатор сообщение. Просил забрать из его лаборатории папку с материалами исследований. Май иногда такой смешной – предпочитает бумагу мемо-кристаллам. Однажды он даже показал ей, как пишет от руки. И это его письмо – клочок синтетической бумаги с неровными строчками.
«…Ферми непреклонен и не готов поступиться властью. Тебя убьют при любом раскладе и у меня нет средств помешать этому. Кроме одного. Я знаю, что добровольно ты никогда бы не согласилась на это. И не простишь мне обмана. И, всё же, повторю. Прости меня, Эмти. Прости!..»
Массивная стальная дверь задраена снаружи. Как вошла, тем самым включила мышеловку. И не выбраться! А высадка уже началась!!
Пока мечешься, бьешься о стены – не замечаешь времени. А время здесь – главное. Оно – ценнее всего на свете. Оно сгорает быстро, как порох. Здесь, внутри – не заметно. Что такое – четыре минуты истерики и столько же, чтобы прийти в себя? Доказательство силы духа? Умения быстро овладевать собой? Всё это – чушь. Слишком велик градиент. 1: 300000. Две секунды здесь – неделя снаружи!
Высадка, если удалась – закончилась пять лет назад! Столько времени Жиль напрасно ждет! Нет. Возьми себя в руки, думай трезво. Не ждет. Давно счел подругу погибшей. У него своя жизнь, своя судьба. Май! Как мог так поступить со мной? Что мне осталось?
Упасть на постель и умереть! От невыразимого отчаяния и горя. Если их недостаточно, то вопрос решается технически. Но… Майорана был уверен, что так малодушно его подопечная не поступит.
М 0006 – 0030 (А 00:52:03).
– Компьютер! Покажи планету!
Что это?! Маленький, яркий кружок посреди черноты! «Аванта» уже не на орбите? Да. Всё по другому. Вдох, выдох… И, опустевший ковчег – в точке Лагранжа! Их две – вершины равносторенних треугольников. Опирающихся на планету и ее ближнюю луну. А сколько в реале заняла дорога – поди разбери. Несколько дней.
– Подключись к мостику!
Нет… Нет… Нет… Нет! Не работает?!
– Покажи! Просто покажи!
На визуализаторе медленно проявляется изображение. Призрачно бледное, местами смазанное. Постепенно оно становится четче, резче. Центральный пост безлюден. «Аванта» покинута навсегда. Что… Что… Что делать?! Выть, биться головой о стену?
– Приготовиться к выполнению команд!
Всё зависит от доступа, который был у Мая…
Отказано.
– Выполнять от имени Эмти-402!
Отказано.
Всё перекрыто. Всё.
– От имени… Гилберта Амброзо!
Затребован код доступа.
– И… Если…
Не плакать.
Голос тверже.
Слово за словом.
Стихи древнего поэта.
Жиль подарил их любимой девочке. Она превратила эти строки в пароль доступа к управлению «Авантой». Майорана этого не знал. Никто не знал. Кроме двоих, юных и глупых.
И если б дали мне в удел
Весь шар земной, весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной, тобой одной…
Да!! Получилось! Мостик готов принимать команды!
Надо быть очень осторожной. Одно слово: «да» или «нет» мостик воспримет дня через три. Неправильный приказ, и «Аванта» врежется в планету. Здесь это – секунды. Не хватит времени даже понять, что произошло.
Когда-то программы для компьютеров составлялись письменно. В виде набора кодовых слов. Сейчас это делается на обычном (человеческом!) языке. Можно вслух. Чего комп не поймет, то переспросит. Его реплики почти мгновенны, что непривычно. На самом деле он долго размышляет над путаными речами испуганной девочки. И для него ее команды поступают с огромными перерывами. Это трудно осознать. Нельзя об этом думать. Отвлекает.
Программа для зонда-разведчика. В ангаре их осталось шесть. Пожертвуем одним. Курс: новооткрытая планета, для которой еще не придумали названия. Новый мир. Нет. Наверное, уже дали имя… Знать бы, какое. Посадка: на месте лагеря первооткрывателей. Панорамные камеры включить.
Изображение появляется мгновенно, будто не было долгого пути маленького аппарата к планете. Еще бы. Моргни и многое случится. Как сейчас. На месте первого лагеря людей в новом мире… нет ничего.
Зонд находится на вершине низкого холма. Равнина теряется в голубой дали. Зазубрины леса на горизонте. Ближе – травушка-муравушка, кустики-бурьянчики. Ясный день, одинокое облачко в небе. Здесь не ступала нога человека. Программа для зонда составлена неверно и он явно попал не туда.
Не надо на себя злиться. Маленькая ошибка, но в целом… Всё сработало! Зонд уже передал намного больше информации, чем можно разом воспринять. Визуализатор показывает ее ничтожную часть. Замедленную в триста тысяч раз.
Новая программа. Перебор в поисках живых существ. Не показывать низшие формы. Идентифицировать. Перечислить. А, уже готово.
Названия условные, по внешнему сходству. Впрочем, биосфера планеты во многом подобна земной. Заяц. Мышь. Бурундук. Птица. Птица… Птица… Может хватит уже?.. Сердце падает в груди. Смилодон… Человек!
Спешившись с огромного, клыкастого зверя, он тяжело ступает, опираясь на суковатую палку. Пологий подъем дается ему нелегко. Грязная, потрепанная одежда. Рюкзак за плечами висит бесформенным комом. Или нищенская котомка? Оборванец подходит ближе. Он морщинист и сед. В клочковатой бороде застряли репьи.
Голова трясется, губы шевелятся. Он пытается что-то сказать. Его речь похожа на блеяние. По впалым щекам текут слезы. Наконец, старик выдавливает:
– Ээ-э… Эм… ти… Ты… слышишь меня?..
М 0031 – 0100 (А 02:55:00).
Нельзя, нельзя, нельзя плакать вместе с ним! Время уходит. Слушать и запоминать. Меньше часа понадобилось юноше, полному сил, чтобы превратиться в сломленного невзгодами старца. Это здесь – пятьдесят пять минут. А там минуло треть века. Жизнь в Мире тяжелая и люди дряхлеют быстро. Этому несчастному нет и шестидесяти.
Уяснить главное… (ну, почему не получается перестать плакать?) главное – Витторио Майорана пожертвовал собой напрасно. Ему бы заманить в модуль 222 всех сторонников гинжа Ферми! Это было невозможно, их слишком много. И там, внизу, они быстро взяли верх.
Весь Мир (да, это имя планеты!) попал под власть Города. Видишь в Южном полушарии круглое внутреннее море? А в его центре выступающую плоскую вершину подводной горы? Столовая гора, называется. На ней хватило места для мегаполиса. Уникальное средоточие силы! Прежде чем Май заблокировал программу демонтажа генераторов, один из них успели отсоединить от «Аванты» и доставить на планету.
Так было задумано изначально. Каждый генератор – сам себе шаттл. Съёмные теплозащита и крылья. Спуск обязательно на воду, иначе будет всмятку. Вероятность успеха – пятьдесят на пятьдесят. Но, генераторов всего шесть – хоть один долетит в целости. У фермистов всё получилось с первого раза. А если у вас неограниченный источник энергии, то вы – властелин.
Как-то раз на вопрос: «Правда ли, что источник неисчерпаем, ведь это – нарушение закона сохранения энергии?» – Май ответил: «Не бывает абсолютных законов. Вот и в антигравитацию мы не верим, а она, думаю, возможна».
Власть Города признали не все. Кучка отщепенцев бежала в дальние края на западе материка. Отделенный от основного массива суши узким проливом, большой остров дал им убежище. Подземные укрытия защитили от налетов дронов из Города. Но, жизнь там трудна и полна лишений. А надежды на избавление всё меньше. «Лишь отщепенцы не служат Городу! Истинные граждане верны ему! Каждый на своем месте и для своего дела!»
Старик продолжает рассказ и голос его крепнет. Тело с годами ослабло, но ум всё еще остёр, а память тверда. До него дошли слухи о падении метеорита в необитаемых краях. Где когда-то был разгромлен лагерь первооткрывателей. И он задумался. Странно! Не бывает столь замечальных совпадений! Это – не метеор, а зонд «Аванты»!
Почему он появился спустя три десятилетия? Кто мог запустить его с борта покинутого ковчега? Неужели там остался кто-то живой? Если да, то почему неизвестный медлил столько лет? За ответом придется собираться в долгий, опасный путь. И пройти его весь, чтобы проверить догадку.
Да! Это зонд «Аванты» раскорячил здесь свои металлические ноги! Вот и надпись на его выпуклом боку. Блестят линзы видеокамер. Аппарат в рабочем состоянии. На ковчеге надежная техника, рассчитанная на десятилетия работы. Кто же отправил его сюда? Кто-то, кто не знал, что здесь уже давно никто не живет.
Выходит, аппарат запущен сразу после высадки или во время нее. Тридцать один год назад. Где же он болтался столько лет? Заблудился на орбите? Легко проверить. В контрольном окошке светятся цифры: дата старта и прибытия по летоисчислению Терры. Прибытие… В пересчете на календарь Мира – две недели назад. Время полета – двадцать часов. Непонятно. Нелепо. Бессмысленно.
И безумная догадка зреет в воспаленном мозгу…
– …Понимаю: не сможешь ответить… Но, дай знак! Мы увидим! Мы живы! Они хотели похоронить нас, но не знали, что мы – семена! У тебя есть сын и внуки… Прощай… любимая…
Он поворачивается и, горбясь, плетется прочь. Саблезубый тигр приоткрывает пасть с огромными острыми верхними клыками. Это он так улыбается. Ложится на землю, чтобы человеку легче было оседлать его. Неспешно поднимается. Вестник на звере… Эти двое не возвратятся никогда. Они уходят всё дальше, и стремнина времени поглощает их…
Чтобы выслушать запись с рассказом Вестника потребовался час. За это время снаружи прошло еще тридцать четыре года. И зверя и всадника, скорее всего, уже нет в живых.
Да… Прощаясь, он что-то еще бормотал про надежду. Про вирус, который не убивает, а наоборот, дарует здоровье и вечную жизнь. Лишь бы только случайные мутации не нарушили свойств препарата… Горько вспоминать этот старческий бред.
Спустя 70 раз по 315 дней после Откровения, в сотый год нового календаря, узкий пучок космических лучей прошел над планетой в верхних слоях атмосферы. Полярные сияния запылали над Северным полушарием, от полюса до экватора. Люди дивились на чудо небесное, кто со страхом, а кто с надеждой. Знамение? Свет лучших времен? Или… Неужели прав был безумный пророк, три поколения назад возвестивший о грядущем Божьем суде?
Проработав несколько секунд, двигатели «Аванты-17» отключились. Исторгаемый ими с околосветовой скоростью могучий поток ионов иссяк. Ковчег вновь погрузился в вековой сон.
М 0101 – 0120 (А 03:30:00).
Время течет неистово, за ним не поспеть. Прямые наблюдения – невозможны. Анализ собранных данных – невозможен. Как за три часа просмотреть видео, отправленные зондом за сотню лет? Если кто-то на планете сумеет установить связь с «Авантой», то задав вопрос, услышит ответ… когда? Два-три месяца на обмен короткими фразами. Это – там, в Мире. Здесь же – едва успеть понять, что слышишь, и как отвечать. Но, оттуда до ковчега никто не достучится.
Ни по радио, ни по субэтериксу. Для радио – нужен мощный направленный передатчик и знание траектории движения «Аванты». Для субэтерикса – устройства мгновенной связи… нужен сам субэтерикс. Первооткрыватели каким-то образом лишились его. Нет других объяснений их столетнего молчания. Лишь Вестник, на тридцать первом году, послал отчаянный и безнадежный зов, отыскав разведывательный зонд. Понял ли он, что произошло? Догадался ли о жестокой судьбе младшего техника, личный номер четыреста два?
В письме Майораны указан срок. Самоподдерживающееся стасис-поле отключится через пятьдесят восемь часов, двенадцать минут. Снаружи пройдет ровно две тысячи лет. Меньше двух с половиной суток и… свободна! Май рассчитал, что к тому времени цивилизация на планете разовьется до уровня Терры двадцать первого века. У людей уже будут космические корабли. Простые, на реактивной тяге. Достаточно, чтобы обнаружить ковчег и вызволить из плена его обитательницу. Или… найти ее останки. Всё может случится.
Там, во вне, вихрем мчатся годы. «Аванта-17» стремительно старится. Космический колосс, корабль-город построен с большим запасом прочности. Но, выдержат ли системы, поддерживающие «заморозку» времени, две тысячи лет? Или поле существует само по себе, как ток в сверхпроводящем магните? Этого не узнать. Остается лишь надеяться. В любом случае, система запишет и сохранит в мемо-кристалле всё, что здесь произойдет.
В стасис-сфере есть запас воды и пайков на двое суток. Удобства тоже предусмотрены. Тщательно всё продумано. Потому что машину для побега в будущее Витторио Майорана строил для себя! И отдал самое дорогое свое творение шестнадцатилетней соплячке. Неужели она была ему дороже всего? Спасибо, Май. Сомнительный подарок.
И уют здесь сомнительный. В голове постоянно копошатся мрачные мысли. Любую серьезную неполадку с ковчегом – не ощутить. Катастрофа, зреющая днями, здесь уложится в несколько секунд. Поэтому так боязно снимать скафандр. Пусть. Всё равно. Если что-то случится, то быстро. Смерть без мучений – вполне желанная участь…
Визуализатор строит картинку по перехваченным радиосигналам. С ростом населения растет и технический уровень. Возникает и постепенно усиливается электромагнитный фон. Искусственные радиосигналы – верный признак становления цивилизации.
Второй запущенный зонд вышел на полярную орбиту вокруг планеты. Так можно наблюдать всю ее поверхность. Компьютер анализирует тексты радио-сообщений. В них ищутся ключевые слова. Обозначающие: положительные эмоции; настроения борьбы; сексуальные отношения; отрицательные эмоции.
Картинка в центре, совпадающем с координатами Города, светится белым. Цвет радости и счастья. Дальше он проходит через все оттенки красного, темнея до густо-черного. Боль, страх, отчаяние. Насилие, садизм. Страшный красный цветок с траурной черной каймой…
Город одерживает верх, подчиняя себе планету. Майорана ошибся, предположив, что власть фермистов, если и установится, то будет недолговечной. Это – если у нее есть сильные внешние враги. Но, их-то как раз и нет. Здесь цивилизация развивается из единого источника, и он – изначально ядовит. И некому выжечь этот клоповник.
М 0121 – 0200 (А 05:50:00).
Первый Гражданин Мира – Главный инженер Ферми XIV любовался с балкона панорамой Города. Завтра его улицы украсят флаги и транспаранты. Ликующие толпы пройдут широкими проспектами. Двести лет истинно научной цивилизации! Ее основатель пал от подлой руки коварного вырожденца. И не увидел воплощения своих бессмертных идей. Сама жизнь доказала их правильность!
Селекция, отбор, утилизация непригодных. Мир решительных и сильных духом. Первый гражданин горделиво приосанился. Ноздри ощутили теплое дыхание ветра и аромат магнолий. Воздух словно бы дрожал, чуть заметно, едва-едва… Эти электрические флюиды дарили бодрость телу и духу.
Воздушные вибрации нарастали, в них появилось что-то тревожное, удручающее. Ферми Четырнадцатый со свистом вздохнул сквозь сжатые зубы. Привычное недомогание. Скоро пройдет. Но становилось всё хуже.
Он вцепился в ограду балкона так, что костяшки пальцев побелели. Да что же это такое?! Не хватает скоропостижно умереть накануне торжеств!
Воздух пах грозовой свежестью. Послеполуденное солнце бросало на Город косые лучи. По коже побежали мурашки, Первый Гражданин хрипло вскрикнул. Ощутил это всем телом. Кто-то могучий говорил тихо, почти неслышно. Но, шопот его звучал, как гром.
«К почитателям Города обращаюсь… К владыкам его и подданным… Пренебрегшим предостережением моим…»
Какое, к дьяволу, предостережение?! Очередной фокус выродков-террористов! Что за технический трюк они применили? Задумали омрачить торжество, испоганить праздник… Это им с рук не сойдет!..
Голос усилился, стал подобен далеким раскатам грома. Неведомо откуда зазвучали гневные и страшные слова. От них невозможно укрыться…
«…человеконенавистничество… Проклинаю за то вас, и детей и внуков и всех потомков ваших до скончания времен… Не течь водам, не идти дождям, где селиться станете… Не родить земле, что вспашете, не взойти зерну, что бросите… Смерть ваш удел и забвение…»
Выпростав из складок парадной туники медальон-коммуникатор, четырнадцатый по счету Первый гражданин хрипло закричал:
– Тревога! Тревога! Нападение террористов! Армию к бою!
Но не было ни стрельбы, ни взрывов. Ни одной вылазки из засады. Дозорные автожиры ничего и никого не обнаружили. Грозный голос постепенно ослабел и затих. «Звуковая атака» продолжалась меньше часа и не оставила после себя ни жертв ни разрушений.
На вечернем совещании Первый гражданин сказал:
– Отчаянная и безнадежная выходка генетически неполноценных недобитков благополучно провалилась. Город несокрушим и завтра достойно встретит двухсотлетний юбилей…
Темнота за высокими окнами зала беззвучно просветлела. И так же тихо сомкнулась вновь. Ерунда. Зарница далекой грозы. Настолько далекой, что ее даже не слышно. Через десять минут тихо зазвенели сверкающие люстры под потолком…
Первый гражданин возвысил голос:
– Наша воля тверда, решимость неизменна…
Коммуникатор у него на груди замерцал огнями срочного вызова.
«И слово ее простерлось над Миром. И воля ее сотворила чудо. Сомкнулись берега и остановили бег вод. Нерукотворные каналы рассекли землю. Поворотились реки вспять, и перестали питать море вокруг Города. И свершилось всё за одну ночь. А посланные владыками гонцы нашли земли те опаленными невидимым огнем, который через время убил их всех. И остался Город невредим. Как прежде могуч и прекрасен. И обречен».
М 0201 – 1200 (А 1d 11:00:00).
Первый зонд, на месте исчезнувшего лагеря первопроходцев, прекратил работу через девятнадцать лет. Внезапно замолчал, так и не отметив за прошедшие годы появления людей. Вестник был первым и последним. Его истинное имя даже в мыслях страшно произнести.
Второй разведчик, на околопланетной орбите, протянул в разы дольше и тихо скончался на сто пятнадцатом году дежурства. Третий завис в атмосфере, и прочел нотацию Городу как раз к двухсотлетнему юбилею. От имени неназванного абстрактного божества. Для вящей убедительности. На упоротых технократов очень действует то, чего они не могут понять и объяснить. С воображением у них действительно туго. Ни в одном радиоперехвате не встречается слово «аванта». Для фермистов ковчег давно мертв и забыт.
Другой пользы от зонда-пророка не ожидалось и он самоуничтожился в верхних слоях атмосферы. Конспирация, знаете ли. С волками жить, по волчьи выть…
Четвертому зонду назначено выйти на орбиту вокруг Мира через двести лет. К тому времени центральное море окончательно обмелеет. Постепенно климат южного полушария станет резко континентальным. Цветущие сады сменит пустыня.
Конечно, люди не станут ждать. Начнется стихийное бегство из обреченного края. Сперва десятки, сотни… Потом тысячи и тысячи… Когда исход станет массовым, централизованная власть рухнет. Тирании фермистов наступит конец. Придет пора возрождения. Ждать недолго. Каких-то два века. Круглым счетом… около шести часов. Достаточно времени, чтобы перевести дух.
Легкий скафандр, надетый в ожидании высадки, давно снят и разложен на полу. В ногах у раскладной койки. На ней отдыхал Майорана в перерывах между своими странными экспериментами. Правда ли, что сферическая тюрьма полностью отгорожена от реальности? Как тогда работает связь с мостиком? Никакое физическое тело, будь то медный провод или оптоволоконный кабель, не сможет существовать в двух разных потоках времени. И сила тяжести здесь… другая.
Сильнее, чем привычные 2/3g. Подпрыгнуть – почувствуешь. И ни намека на боковой снос. А ведь он должен быть, хотя бы чуть-чуть. Когда предмет движется вверх или вниз, то он, на деле, перемещается вдоль радиуса вращения. Миллионно-тонного цилиндрического тела «Аванты-17» вокруг продольной оси. Поэтому, хоть пуговицу урони, упадет не совсем вертикально.
Ничего похожего теперь нет. Постоянное, однородное поле тяготения. Не зависящее от вращения «Аванты» и ее маневров на орбите. Молчаливый мечтатель – Май раскрыл тайну гравитации. И унес с собой…
…Сон отступает, спугнутый голодом и жаждой. Что такое? Угораздило разоспаться сверх меры. Так разрядилось нервное напряжение. Вырубило на тринадцать часов вместо шести. Зато можно есть и пить с аппетитом. Как будто ничего не случилось. Давно забытый душевный покой.
Проглотив последние крошки, сделав последний глоток, включаем визуализатор. Горит сообщение об обрыве сигнала. Еще бы. Бедняга четвертый сдох от старости. Двести сорок семь лет – рекордсмен. Посмотрим, чего он развидел внизу.
Разных оттенков серого карта Мира, собранная из спутниковых фото. Южнее экватора зияет тысячекилометровое пятно мертвого моря. Ни капли воды. Плоская центральная гора – на ней развалины Города. Как было предсказано. Ни пахать вам, ни сеять.
На фоне апокалипсиса – ни одной цветной точки. Нет работающих радиопередатчиков. Так вам и надо. Царство зла и насилия исчезло. Удачная вышла корректировка истории путем локального изменения климата. Орудие – резец небесный, всесокрушающий ионный луч – выхлоп двигателей «Аванты». Ею управлял компьютер, повинуясь заранее составленной программе.
Подвел ковчег поближе к планете, прицелился. Бил короткими импульсами. Там горы сровнял с землей, там реки обратил вспять. Получили, гады, подарок на двухсотлетие гадства. Сейчас внизу шестьсот сорок какой-то год от начала Высадки. От гордых владык планеты ничего не осталось. Не повод для радости, или сожалений. Сделано нужное дело – вроде как пропылесосить. Ошибка идеалиста Майораны, пустившего дело на самотек, исправлена.
Откуда же чувство утраты?.. Непоправимости содеянного… Всплеск радости гаснет. Сменяется недоумением. Пустотой в груди. Ожогом ужаса. Это невозможно?!
Весь гигантский материк на условной карте – сплошная серая пустошь.
Нигде с орбиты не замечена деятельность человека.
Город был жестоким сердцем тамошней жизни.
Вместе с ним – умерло всё.
Недолго существовавшая цивилизация Мира – погибла.
«…ни мужчина, ни женщина, ни ангел, ни чёрт явился мне на закате дня… Молвил: «Поговори со мной, человече…» Не принял с рук моих ни питья, ни хлеба. Слушал бесстрастно, отвечал туманно. Ночь говорила со мной его голосом, и звезды просвечивали сквозь него…»
«…свершив молитву, на выходе из церкви узрели мы незнакомца в длинной одежде. Лицом прекрасного, толи мужчину, толи женщину. И фигура странная эта, в закатных лучах не отбрасывала тени! Ужас обуял нас, но Отец-настоятель бесстрашно обратился к призраку. «Чего хочешь ты, исчадие ночи?» И демон ответил: «Поговори со мной, человече…» Настоятель прочел молитву во славу Деве, и призрак исчез… Лишь слова продолжали звучать. И дошло до нас, что желал он, чтобы знали имя его: Сташи Зеронска…»
«…в разные времена люди встречали сташи. На пустынной тропе. На перекрестье дорог. В дни мира и в годину бедствий. Он всегда появлялся с приходом ночи и настойчиво просил говорить с ним…»
«…и сегодня, как тысячу лет до нас, увидишь сташи – ответь ему. Дабы неприкаянная душа эта оставила тебя в покое…»
Пятый зонд – прибытие в год Высадки 700-й.
Шестой и последний – прибытие в год Высадки 1200-й.
Ничего нового за сотни лет…
Дни сменяются ночами, закаты рассветами.
И над всей планетой царит ночь Средневековья.
М 1201 – 1300 (А 1d 13:55:00).
За десять веков язык заметно изменился, но остался понятным. Технические и научные термины вышли из употребления. Произношение стало более четким, отрывистым. Не беда. Лексический анализатор всё еще справляется хорошо.
Прошедшей тысячи лет хватило, чтобы беглецы из южного полушария целиком освоили северное. Городишки-крепости. Селения. Пашни. Мастерские. Давно пора возродиться старым знаниям. Ан, нет. Беда электронных баз данных в том, что их носители, без электричества – бесполезный хлам.
В лучшем случае – украшения. Как мемо-кристаллы. Но, «вечный» генератор, доставленный в день Высадки на планету, очевидно, давно вышел из строя. Обленившиеся и поглупевшие потомки первых фермистов не смогли ни починить его, ни придумать что-то взамен. Остается ждать естественного хода вещей.
Светлые головы в огромной стране заведомо найдутся. Она называется – Equal people land. Эгваль. Земля равных людей. Интересная идея, хотя… со слабиной. Когда все равны, обязательно найдутся те, которые равнее других…
У них там смешная религия. Люди запомнили имя бунтарки, забыв при том, кем она была. Поклоняются ей истово и самозабвенно. Это так мило – молиться атеистке. Эмти – техник низшего разряда, соплячка. Но, давно усвоила: чего сама не починишь – работать не будет. И никакой боженька не спасет.
М 1301 – 2 января 1395, 18:30 (А 1d 16:39:31).
Меньше часа проходит с начала нового, 14-го века от Высадки, и на планете вновь кто-то открывает электичество. Наконец-то! Долго возились! Удивительно, но центром Возрождения становится тот самый остров на западном краю, где когда-то базировались первопоселенцы. Разведчики с «Аванты», выясняющие пригодность планеты для людей.
Зонд номер шесть давно барахлит, но всё еще жив. Анализатор отобрал интересные кадры. Вторая половина дня. Столбы солнечного света падают на землю сквозь густые облака. Они освещают что-то вроде театральной сцены посереди площади. Вокруг восторженная толпа. Снято издалека. Люди внимают крошечной фигурке, ожесточенно жестикулирующей, чуть ли не бьющейся в экстазе. Шаманский вульгарный обряд действует заразительно.
А динамики ревут, разнося гордые, дерзкие, глупые слова. Превосходство. Великая цель. Светлое будущее. Верная дорога. Лингво-анализ определяет характер этого бла-бла-бла, как «остросюжетный, героический».
Длиннофокусный объектив приближает изображение, нацеливаясь на оратора. Тю! Женщина! Молодая, и (вот совпадение!) похожая на заложенную в память зонда 3D-картинку. Если вдуматься, никакой мистики в этом нет. Аватар создан, как усредненный женский облик. Любая смазливая девка подойдет.
Поразительно. Радостно. Горько. На том клочке суши правит женщина? Тамошний технический взлет – ее заслуга? Допустим. Но, она повторяет ошибку фермистов. Выводит свою и соратников исключительность из временного технического превосходства. Так хочется поговорить с ней… Ерунда. Какой был год? 1340? Уже два часа тридцать семь минут длится новый век и подходит к концу. Речи яростной предводительницы отзвучали пятьдесят лет назад. Если и повезло ей достичь преклонного возраста, то вряд ли она до сих пор жива.
Сигнал тревоги на визуализаторе. «Аванта» – на внешнем управлении! Кто… Кто? Кто!? Спустя почти четырнадцать веков узнал пароль, который отдала Жилю? У кого и откуда вновь взялся субэтерикс?!
Всё закончилось, едва начавшись – такое свойство замороженного времени. Никогда не успеть за событиями. А надо! Заблокировать, чёрт возьми! Навсегда! Чтобы никто не играл в бога, держа «Аванту», как дубину в руках!
Уф! Экран гонит строки: «Доступ затребован. Отвергнут. Доступ затребован. Отвергнут. Доступ…» Кто-то безнадежно пытается вновь завладеть управлением. Выкуси.
Но, что это значит? Какую миссию заставили выполнить? Кто хотел новых разрушений? Надо запросить лог-файлы…
Дурнота. Легкость в теле. Острое чувство незащищенности. Такое сильное, что заставляет поспешно облачиться в скафандр. Внезапная догадка. И ясное понимание того, что поизошло. Свершилось! Стасис-поле выключилось даже раньше, чем обещал Майорана! Теперь можно спокойно выйти наружу. Всего-то – повернуть штурвал на двери. И нет сил подойти и сделать это. Нет сил увидеть мертвую черную пустоту брошенного века назад ковчега.
Штурвал начинает сам-собой медленно поворачиваться…
Кто-то открывает дверь снаружи.
Именно этот человек (или люди) отключил стасис.
Непреодолимая грань между двумя временами растаяла.
Сейчас прошлое и будущее соединятся…
|
|