| |
Венедикт Ли "Гроза над Миром". Часть 3. Сеявши ветер
14. НОВТЕРА... НОВТЕРА!..
La amo, kredo e espero,
Longvojo lando Novoterra.
La trajo se eterno vero,
La no anmemej Novoterra.
Tov normo tago, bell' afero
Stel' kondukej la, Novoterra!
Cho temo: la gesej finalo
E la trankvilo stano che…
Nig la mentan' se ta vasalo
E flugej Novoterra serch.
Любовь моя, надежда, вера,
Земля далекая Новтера.
Живет во мне тоска потери,
Мне не забыть тебя, Новтера.
В борьбе суровой, буднях серых,
Веди меня звезда, Новтера!
Когда же путь мой пресечется,
Где б не развеяли мой прах,
Душа моя к тебе вернется
Искать покой в родных краях.
Наоми остановилась в дверях и склонилась в легком полупоклоне, держа сложенные ладони на уровне груди.
– Приятной смерти, наставник…
Кевин Ватанабо выдержал паузу, чтобы показать, как он сердит. Но не стал затягивать – Наоми не должна почувствовать себя униженной.
– Приятной смерти, ученица Вартан, – и легкой улыбкой пригласил ее войти.
Она села так, что он видел ее в профиль. Грязная майка, потертые джинсы. Голова опущена долу, руки на коленях. Грудь часто вздымается, но не от волнения, просто Наоми только что покинула спортплощадку, подчинясь зову наставника. Талантливая девочка. Ей скоро двадцать. Что будет, когда она в полной мере осознает свою силу?
– Я… виновна, наставник, – Наоми избрала простой путь, изображая глубокое раскаяние. Единственная из учащихся, умеющая лгать даже в мыслях.
– Подумай о своем наказании.
Вертикальные морщинки на высоком, чистом крутом лбу изобразили глубокое раздумье.
– Строгое порицанье?
– Посмотрим. Но, прежде, ты разберешь и докажешь мне теорему Маковески о терраподобности биосфер, на которой так лихо провалилась на прошлом тестировании.
Наоми округлила глаза в притворном ужасе.
– Не надо! Придется повторить курс, пока я начну хоть как-то врубаться в эти вероятности!
– Именно так. Не верю, что человек, взломавший компьютерную базу Школы, не способен освоить элементарную математику. Я немногого требую, Наоми?
– Правда, – со вздохом согласилась она. – Но, как подумаю… волосы на голове шевелятся.
– Возьми учебник, пролистай, не вчитываясь, страницы. Представь, что ты никогда не видела математических символов и графиков – для тебя это загадочные узоры, таинственные письмена. Приглядись: они необыкновенно красивы… А ты – неплохая художница. Математика доставит тебе удовольствие.
– Хорошо, наставник.
– Месяц на хлебе и воде – для ясности мышления. Воротясь к себе, острижешься наголо и садись за книги.
– Ох… да. Такой уродиной месяц на свет божий не вылезу.
Вымощенная деревянным торцом дорожка в столовую блестела от слабого летнего дождя. «Так же блестит моя макушка», Наоми обогнала группку учащихся, смахнув ладонью скапливающуюся на бровях влагу. Вслед ей послышались смешки.
– Недоразвитая…
Это Леонид, тонкокостный и остролицый, похожий на лисенка – так он выглядел для Наоми. То, что он юный гений, ее не трогало. И сейчас она игнорировала его уколы. А он, возмущенный тем, что шпилька прошла мимо, заорал:
– Мартышка лысая! С дерева слезла!
У самых дверей разлилась обширная лужа. Наоми легко перемахнула ее, только скрипнули подошвы кроссовок, и обернулась посмотреть, как Леонид организует переправу. Обходить – далеко. Прыгать – опозориться. Дав ему три секунды стыда под ее взглядом, Наоми сочла, что получила достаточную сатисфакцию и, довольная, отправилась наверх, в зал для выпускников. «Леониду и компании» столоваться здесь через год, когда Наоми в Школе уже не будет. Кого тогда Леонид изберет себе следующей жертвой?..
Они поджидали ее на выходе. Какой-то новый фортель? Наоми не успела придумать, как отвязаться от них в этот раз, а ватага уже ретировалась. «Попутного ветра в задницы…» и Наоми улыбнулась Наставнику Кевину Ватанабо. Очень вовремя он подошел. Парни издали заметили его выкрашенную в платиновый цвет шевелюру – символ наставничества и смылись с глаз подальше.
Ватанабо не вернул ей улыбку, оставшись серьезен, даже мрачноват.
– Ты позволяешь собой помыкать, ученица Вартан.
– Ничуть. На мне, где сядешь, там и слезешь.
– Леонид оскорбляет тебя публично. Не позволяй ему этого.
– Он – умный. А я… так себе.
– Если не поставишь Леонида на место, скоро перестанешь себя уважать. И это определит твою дальнейшую жизнь.
Наоми стало холодно.
– Наставник… Если я вызову Леонида – сто процентов – он меня убьет. Он же лучший стрелок в школе!
– Не давай себя унижать.
Он ушел, не дожидаясь ответа.
Наоми записалась на факультатив по математической истории, чем повергла Леонида в состояние тихого озверения. Этот семинар доверили вести ему, как самому способному ученику.
– Скажи… уважаемая, что такое странный аттрактор?
Наоми машинально пригладила несуществующую прическу, в аудитории засмеялись.
– Фазовая траектория системы затушевывает сплошняком некоторую область… – Наоми помогала себе жестами, показывая, как невидимым карандашом наносит круговую штриховку на такой же невидимый лист бумаги. – Предсказать траекторию по известным начальным точкам совершенно невозможно…
– Следовательно,… – Леонид сделал артистическую паузу, мечтательно глядя в окно, – ход истории непредсказуем!
– Ерунда! – вырвалось у Наоми, и она тут же пожалела, что не прикусила вовремя язык.
– Да что ты мелешь? – прошипел Леонид. – Ты… уважаемая, не решишь простейшего уравнения в частных производных, а рассуждаешь, как…
– Не решу, – призналась Наоми. – А увидеть ошибку в твоем рассуждении могу. Жизнь человека своеобразна и непредсказуема. Но он рождается, растет, достигает зрелости и обязательно умирает, сколь долго бы не избегал смерти. Это верно для каждого человека. И для любого общества тоже. И есть понятие средней длительность жизни. И срок существования цивилизации Терры был оценен заранее, и конец был таким, как предсказано, если не ужаснее.
– Хорошо,… – тихо, словно про себя, сказал Леонид. – Я доложу наставнику, что мне сорвали занятия. Если… никому не нужно… пусть.
Опустив голову, он вышел со скорбным видом.
На просьбу Леонида строго наказать ученицу Вартан за бестактное поведение и употребление этически неприемлемых понятий Наставник лишь заметил с улыбкой, что Леонид и Наоми не поняли друг друга, поскольку, имея в виду одно, на деле говорили о разных вещах.
– Цивилизации, как и судьбы людские – неповторимы. Ты прав. А финал у всех – один. Она права.
Ш-ш-ш-и-х! Бледно-лиловый луч бластика прожег насквозь очередную деревяшку, из тех, что Наоми выстроила рядком у дальней «стены» старой конюшни. На самом деле, стена давно превратилась в сплошное сито из мелких дырок, а те места, где они сливались воедино, зияли неправильной формы отверстиями. Четыре столба по углам поддерживали ветхий навес. Ватанабо предупредил учеников, чтоб были внимательны: стоит подрезать лучом опору и крыша рухнет глупцам на головы.
Наоми утерла потное лицо подолом расстегнутой до пупа рубахи, потом сняла ее и отшвырнула прочь. Жарища. Из одежды на ней остались лиф да короткие шорты. Взмах руки, прерывистое сияние луча… Блин!! Из десяти – четыре промаха.
– Притомилась, уважаемая? – оказывается, Леонид давно наблюдал за ее потугами стать хорошим стрелком.
Огрызнулась:
– Вали отсюда!
– Встретимся на семинаре. А руку при стрельбе надо прямо держать, уважаемая.
Он гордо удалился.
По манию руки Леонида на визуализаторе возник устрашающий, похожий на горный пик график роста и последующего спада численности населения Терры, а Леонид, постояв несколько секунд с открытым, как бы в изумлении ртом, продолжал говорить, воодушевленный вниманием слушателей.
– Никакая «игра параметрами модели» не переменит прискорбного итога, если принять, что человечество жило, проедая невосполнимый природный ресурс своей планеты. Есть вещи, с которыми невозможно примириться, настолько они противны. Как принять факт, что всеобщие равенство, братство и счастье – недостижимы? И учение, провозгласившее их – в своей основе ошибочно. Так же ошибочен взгляд на Homo sapiens, как на вершину творения, переустроителя мира, покорителя природы. Все его благие намерения (и действия) лишь вымостили дорогу в ад. Взгляните на рисунок! С каким упорством фактический рост народонаселения следовал теоретически предсказанному, когда люди вступили в свое третье тысячелетие, всё еще не зная, как помешать старику Мальтусу смеяться последним. Закончился 20 век, не самый страшный в истории человечества.
– Нельзя закрывать глаза на неоспоримый факт: всегда революции, смуты, гражданские войны (будь то этнические, религиозные или классовые), а также активная внешняя экспансия (от царства монголов, арабского халифата, французской империи до режимов Ленина и Гитлера) характерны исключительно для стран с высокой рождаемостью. Стоило числу детей в средней немецкой семье упасть с 4 до 1.5, как у идейных наследников фюрера почва ушла из-под ног. Величайшее объединение стран Терры, т. н. Советский Союз тоже не пережил снижения рождаемости среди государствообразующей нации и распался буквально в один день к изумлению остального мира.
– К началу 21 века 6-миллиардное население Терры окончательно разделилось в отношении 1:5 на умиротворенный, пресыщенный «мировой город» с отрицательным коэффициентом воспроизводства и «мировую деревню» – источник иссякающих энергетических ресурсов и дешевой (и активно плодящейся!) рабочей силы. Шансов подняться из нищеты и интеллектуального прозябания у этих стран не осталось – любые проблески таланта в среде плебса сразу замечались мировым городом, и такой индивид получал «пропуск в рай». Бесплатное образование, затем высокооплачиваемая, престижная работа на «золотой миллиард». К 2050 году за счет мировой деревни население Терры достигло максимальной численности в 10 миллиардов. Близился 22 век – «Столетие катастрофы»…
– 4-дневная ядерная война мировой деревни против мирового города разразилась 10 октября 2122 года, к тому времени процесс вымирания человечества уже набирал ход. В борьбе столкнулись два образа жизни. Высокий уровень культуры, малое количество детей в семьях, и как следствие, величайшая ценность жизни каждого индивида пытались выстоять против фанатизма, презрения к смерти и массового самопожертвования отчаявшихся людей. Одним было нечего терять, другие теряли всё. Шок, ужас и паника среди обывателей… Растерянность руководителей. Профессионализм военных и технократов, среди которых оказалось (зловещая ирония истории!) много выходцев из мировой деревни. Высокоточное оружие и компьютерные технологии. Результат был предопределен и, несмотря на тяжелые потери, мировой город выстоял. Координационные центры повстанцев были сметены с лица земли вместе со всем населением. Гуманистическая западная цивилизация забыла о своих принципах, когда речь зашла о ее выживании.
– Вокруг остающихся неприступными центров цивилизации воцарились хаос и безумие. К 2188 г. относят начало проекта «Аванта» – попытки межзвездной экспансии. Корабль типа «колонии О'Нейла», несущий в себе около 100 тыс. человек, должен был достичь пригодных для жизни планет в ближайших звездных системах в течение продуктивной жизни одного поколения, ибо родившиеся на корабле не имели бы понятия о внешнем мире и не в состоянии были осознать необходимость окончания полета. Ни один из отправленных 17 кораблей серии не дал о себе знать и не вернулся обратно. На этом проект сочли завершенным. Набирало силу новое сектантское течение, проповедовавшее исконное биологическое несовершенство человека и необходимость (разумеется, очень осторожного) улучшения его породы. Они называли себя НОВЫЕ ЛЮДИ.
Плавное течение мыслей и размеренную работу языка Леонида прервал шелест сворачивающейся дверной панели. Наоми, только что после душа, переодевшаяся в вызывающе пошлый наряд: белые штаны и рубашку из тонкого льна, разукрашенные крупными алыми розами, встала на пороге, ожидая разрешения войти. К Леониду вернулся дар речи.
– Сейчас уважаемая, чьи физические данные не оставляют желать лучшего, постарается мобилизовать свой интеллектуальный потенциал. Можно ли было отодвинуть крах Терры?
– Можно.
– Нельзя. Сейчас мы в этом убедимся, а уважаемую отпустим с миром, развивать дальше свою телесную сущность.
Наоми нагнулась, сняла правую кроссовку, стянула со ступни мягкий, махровый носок и швырнула его в узкую физиономию Леонида.
– Тэ-э-к-с,… – задумчиво протянул Леонид. – Оружие за мной. Бластик. Восемь утра, завтра. Договорились, уважаемая?
– Договорились. Носок мой верни, пожалуйста.
Она обулась и под общее молчание вышла вон.
– Так естественный отбор убирает непригодных, – резюмировал Леонид. – Я видел ее психоматрицу: наша общая знакомая совершенно неспособна кого-то убить. Прирожденная жертва. Добыча для сильных.
Традиционное место дуэлей в Школе – теннисный корт. Сетку убрали, и Наставник Ватанабо жестом приказал ученикам посторониться с линии лучей. Посмотреть на дуэль Наоми Вартан и Леонида Пеано собралась вся Школа. Леонид, как всегда, перед дуэлью нервный и взвинченный, ожидал соперницу. Опаздывать считалось проявлением крайней невоспитанности, и Наставник хмуро поглядывал на часы, но Наоми сумела поспеть почти вовремя. Одета она была так же, как на вчерашнем скандальном семинаре и Леонид иронически ей улыбнулся. Младшие ученики, не видевшие его раньше в деле, удивились его внезапному спокойствию. Так случалось всегда. Через четверть часа он уйдет с места поединка, а труп Наоми унесут кремировать. От руки Леонида уже пало одиннадцать противников. Правда, с девушками стреляться ему пока не доводилось, но это его не смущало.
– Готовы? – спросил Ватанабо.
– Да, – ответил Леонид.
Наоми облизала губы.
– Добавочное условие…
Это тоже считалось неприличным. Менять вид оружия не разрешалось, но любой из соперников мог потребовать ограничить его применение каким-либо образом. Для бластика, к примеру, уменьшить мощность луча, чтобы он причинял только легкие ожоги.
Ватанабо кивнул, и Наоми крикнула Леониду:
– Обмен оружием!
Леонид не успел возмутиться, как Наставник поправил Наоми:
– Ты забыла… Каждый бластик настроен на биополе владельца. Леонид не сможет воспользоваться твоим, так же как, как ты его оружием.
– Его бластик мне не нужен! А у своего я поменяла программу, – Наоми говорила громко, чтобы слышали все. – Мой бластик подчинится мне и любому, кто меня любит!
Она швырнула бластик Леониду, и он машинально поймал его, а свой сунул подмышку, и держал так до тех пор, пока Ватанабо его не забрал. Вид у Леонида был до крайности обиженный.
– А так как я, мягко выражаясь, не питаю нежных чувств, то не смогу застрелить тебя, уважаемая… Ты всегда старалась подсмеяться надо мной!
– Стреляй! – потребовала Наоми. – Стреляй, давай! Ну же?
Леонид весь подобрался, аккуратно прицелился ей в лоб, подумав, перенес прицел под сердце. Наоми стояла неподвижно, но участившееся дыхание выдало ее страх. Леонид взял прицел еще ниже, и у ног Наоми внезапно вспыхнула трава. Наоми, не вытерпев, отступила на шаг, а на зеленом покрытии корта, дымясь, выступили одна за другой огромные бурые буквы:
STULTA
Леонид отшвырнул бластик жестом, каким выбрасывают убитую гадюку. Губы у него дрожали.
– Сам дурак, – ответила Наоми.
Новтера не имела луны, ее заменяло тонкое кольцо, слабо видимое даже днем. А ночами его сияние создавало так необходимый влюбленным романтический настрой. Большой пруд в двух километрах от зданий Школы, исправно отражая сказочный свет Кольца, добавлял обстановке лишнюю порцию очарования.
Наоми наскучило тихо плескаться, и она, былтыхнувшись напоследок, вышла из воды. Леонид бросил ей полотенце.
– Какая фигурка! И… ты аж светишься вся.
– Я тебе не электролампочка.
– А что это такое?
– Старинный осветительный прибор. Как светошар, только в ней излучала раскаленная проволока.
– Ничего себе, – рассмеялся Леонид. – Откуда набралась таких премудростей?
– Из Библиотеки у Наставника. Не поверишь, в ней всё о технологиях. От колеса до гипермотора. И полная история человечества.
– Пользы от нее никакой… – задумчиво сказал Леонид.
– Ты – нигилист…
– Спроси ее о Ренессансе.
– И получу два ответа. Эпоха Возрождения и…
– Оно самое. О втором и говорю. Чтобы понять ответ,… чтобы смочь его практически применить, придется учиться сто лет. И не одному человеку.
– Поможет та же Библиотека.
– Глупости. Она не ускорит обучения. И еще: почему бы ты вообще спросила ее о Ренессансе? Или о межзвездном прыжке? Только потому, что уже знакома с этими понятиями! Выходит, чтобы правильно задать вопрос, нужно знать часть ответа. Я тебе говорю: Библиотека бесполезна. «Бесценный резерв на случай культурной катастрофы…». Ахинея. Дорогу придется осиливать заново, вот и всё.
– Нигилист, – повторила Наоми и добавила, шепотом: – Иди ко мне…
Они вернулись в Школу к рассвету, условившись о новой встрече. Наоми пришлось его огорчить:
– Так получается… нежданная отлучка. Жди меня через три дня, забияка.
– С нетерпением, – улыбнулся Леонид, коснувшись губами короткого ежика ее отрастающих волос
– Заодно, родных навестишь, – сказал Кевин Ватанабо.
– Чего-то хотите от меня, Наставник, – улыбнулась Наоми. – Откуда такая спешка: мчаться на Унион? С моими «успехами», я не заработала отпуск, даже на день.
– Не прибедняйся. Когда ты залезла в базу данных Школы, ты увидела свое личное дело?
– Только начало, вы же сразу мне доступ отрубили.
– Один ученый на Терре, Эйнштейн его фамилия…
– Был такой.
– …Имел индекс интеллекта 160. У тебя 159. Часть твоего индивидуального плана включает подготовку к прохождению курса ментальной инженерии.
– Наставник… У меня же нет нужных задатков!
– Мне судить, – сухо ответил Ватанабо. – Поговорим об этом позже. А пока слетаешь на Унион. Никаких поручений тебе не даю. Бери только личный багаж. Вот он.
– О! Это же…
– Библиотека. Открою секрет – это не оригинал, а полная копия. Для всех остальных – твои вещи и только. Так и думай об этом.
– Как скажете, Наставник. Приятной смерти.
Она ушла, а Ватанабо еще долго сидел в одиночестве. Хорошая девочка. Когда она поймет свою силу? А пока ее задача уберечь базу знаний Новтеры.
Наоми улеглась на постель, сидеть на ней неудобно, а лежишь, как в гнездышке. Слабо мерцающие овальные стены маленькой каюты замыкались вокруг нее – это не металл, не пластик, а силовое поле. Краткое чувство падения – заработал гипердвижок и рейсовый кораблик начал скольжение по измерениям – основным двадцати и их бесчисленным отражениям. Экипажа на судне не было, его вел искусственный интеллект. Давно забыты жуткие сказки про мятеж киберразумов – воспитанный в человеческом обществе, ИИ осознает себя человеком.
– Малыш, – сказала Наоми, – я сосну минут шестьсот, Разбуди за полчасика до посадки.
– Хорошо, Наоми, – отозвался ниоткуда чистый мальчишеский голос, – смело дави храпака. Тебя как поднять: музычкой или звуками природы?
– Выстрелом из пушки, – Наоми смежила глаза.
Хорошо, что уезжает ненадолго. Ведь ее ждет Леонид, и ждет Фанни – соседка по комнате – кроткая и нежная подруга. Ждут приятели по Школе. Очень скоро Наоми вернется к ним.
|
|